Рыбалка для босса - стр. 3

Сколько я просидела на полу – не знаю. Ноги успели затечь, а руки замёрзнуть. Но в чувства меня привели не болезненные ощущения, а звук. За окном, со стороны мостика, раздался шум мотора.

Он приближался с такой скорость, что я едва успела вскочить на ноги и прильнуть к окну, как машина припарковалась. Черкасов выскочил наружу и решительно двинулся к дому бабы Луши.

Он стучал в дом к бабе Луше. Та, выскочив на крыльцо, ругалась с ним самозабвенно. Она так размахивала руками, что едва не попала своим сухоньким кулачком по привлекательной физиономии Черкасова.

Тот стоял как скала. Но когда баба Луша ткнула пальцем в сторону калитки, развёл руками. Спустившись по ступеням, он не пошёл на улицу, а двинулся ко внутренней калитке к участку Семёныча. Баба Луша увязалось следом.

Это было ужасно забавно. Я даже пожалела, что не успела открыть ставни. Поэтому, когда вопящая парочка скрылась из глаз, я пошла работать. Зашла во вторую комнату, которая раньше была спальней, и начала реставрацию.

Надела защитные очки, респиратор, перчатки, косынку и мощные профессиональные наушники. Подключила генератор и начала вырезать недостающий фрагмент на станке. Работа меня моментально захватила.

Только ею я когда-то и спаслась после расставания с Ильёй и смерти мамы. Сначала просто лежала пластом, а потом вышла на улицу и увидела ветхие наличники. Решила отреставрировать.

Сейчас я с улыбкой вспоминала, как красила обрамление окна, а московские рыбаки сгрудились внизу и фотографировали. На следующий день потянулись с первыми заказами. А через неделю я ставила в очередь уже на осень.

Вот и теперь, вырезая и подгоняя витиеватые символы берегини, углубилась в историю семьи. Наличники привёз бизнесмен, сделавший капитал на куриных яйцах.

Когда бизнес разросся и он смог вернуться в семью, вспомнил, что всё детство провёл у бабушки в доме прадеда. Теперь решил реставрировать всё до первоначального вида. Не менять на новое, а восстанавливать элементы.

Получалось хорошо. Прадед заказчика был юристом, и нижняя часть обрамления окна включала свиток, как признак высокой должности. Я долго провозилась с соединением новых элементов, забыв про время.

Когда вышла на крыльцо подышать, забыла о приезде Черкасова. А вот он о моём существовании не забыл. Сидел на ступенях, и едва я открыла дверь, вскочил на крыльцо.

Это выглядело сюрреалистично. Я не сняла защиту и видела его, словно сквозь поверхность воды. И совершенно не слышала. Он что-то говорил, с экспрессией размахивая руками, а я видела немое кино.

В конце концов, он замолчал. Мы простояли несколько секунд друг напротив друга. У меня не хватало воздуха, чтобы вздохнуть. Вот он, человек из моих сладких воспоминаний и горьких снов. Мой бывший.

Илья показал на наушники, и я стянула их вниз, дрожащими руками.

– Здравствуйте, – начал он, обворожительно улыбаясь. – Я пришёл извиниться за то, что перепугал вас ночью. Я не хотел причинять неудобства. Просто не смог до вас достучаться во время бури. Дождь лил стеной, я был в открытой машине и пытался найти ночлег. Стучал в брёвна, но вы не слышали. У вас в палисаднике стояла лестница, вот я и решил открыть ставни и постучать в окно.

Я смотрела на Черкасова, как на произведение искусства. Даже в мятом костюме для рыбалки он был хорош. С чёткой линией подбородка, с ровным носом, точёными губами и глазами неизвестного цвета, глядящими в сердце.