Рябиновая долина. Слезы русалки. Книга третья. - стр. 51
– Иди, приляг…
Он вопросительно посмотрел на меня:
– А чем займешься сама?
Я неопределенно хмыкнула:
– А я пока осмотрюсь в доме. Кажется, где-то в рюкзаке Игоря был хороший фонарь. Сейчас на улице светло, и снаружи будет незаметен его свет. Так что… Ступай, пока есть время.
Кирилл кивнул головой, выражая этим жестом согласие с моими словами, и пробурчал напутственное:
– Смотри здесь, аккуратнее…
Я растянула рот в улыбке и пропела: «Само собой…», посчитав, что вертящаяся у меня на языке фраза «поучи свою жену щи варить», прозвучала бы крайне грубо. В общем, он удалился в спальню, а я, вооружившись фонарем, принялась обследовать дом. Разумеется, начала я со спальни, где провела сегодня часть ночи. Это была комната самого Евпатия, и теперь у меня в этом не было ни малейшего сомнения. Для начала, я внимательно осмотрелась. Выглядело это примерно так: встав посреди комнаты, я стала медленно поворачивать головой, мысленно представляя себя стариком, и прикидывая, куда бы я захотела надежно спрятать очень ценную для себя вещь, так, чтобы ее никто не сумел найти.
Честно говоря, осматривать здесь было особенно нечего. Но я посоветовала себе не впадать в уныние. Стены простукивать было совершенно бесполезно, так как они были бревенчатые. Значит, никаких тебе потаенных ниш, кладовок и прочих секретных помещений в стенах быть не могло. Так же, я не думала, что что-то могло быть спрятано под полом. Приди кому-нибудь охота что-то здесь искать, полы вскроют первыми. Далеко за примером ходить не надо было. Вон, у нас в доме «грабители» тоже попытались вскрыть полы. Из мебели, где хоть что-то можно было, не то, чтобы спрятать, а хотя бы просто положить, был только сундук, да короб с какими-то вещами. Не думаю, что такую ценную книгу, которую род Евпатия, полагаю, иногда даже с риском для жизни, хранил многие, очень многие годы, старик бы просто сунул в сундук. Но, для очистки совести, все же, решила проверить.
На крышке сундука висел довольно увесистый замок. Это меня несколько вдохновило. Значит, то, что там лежит не было предназначено для всех. Хотя, не думаю, что тут бывало много гостей. И тем не менее, Евпатий озаботился, чтобы никто случайный туда не залез. По вскрытию замков я не была великим спецом. Иногда, даже с ключом, мне не удавалось открыть двери. Но, кое-что я все же умела. Достала из волос шпильку и, присев на корточки перед сундуком, принялась ею шурудить в замочной скважине. Провозилась я минут десять, побив рекорд самого, что ни на есть криворукого «медвежатника». Наконец, в замке что-то щелкнуло, и дужка отскочила вверх. Выдохнув от облегчения, почему-то, с замиранием сердца, с трудом подняла тяжелую крышку. Внутри, аккуратными стопочками лежала обычная чистая одежда. Поверх нее – жестяная коробка из-под индийского чая времен царя Гороха с облезшей от времени краской. Внутри лежали какие-то бумаги, несколько коробочек поменьше с медалями и одним орденом Великой Отечественной войны, и даже два Георгиевских креста. Я тихонько присвистнула. А дед-то наш успел пройти не одну войну. Впрочем, памятуя его возраст – это было не удивительно. Аккуратно сложила все обратно, и продолжила копаться в сундуке, тихо бурча себе под нос:
– Прости, дед Евпатий… Не ради праздного любопытства, а исключительно во блага твоего Рода…