Русское варенье (сборник) - стр. 19
.
Рогов. Ну что, Тимофей Рогов, знаешь, что тебе за дезертирство полагается?
Тимоша. Знаю что.
Рогов. А зачем сбежал?
Тимоша. Невмоготу стало.
Рогов. О! Месяца не служил, и невмоготу! А я как три года по окопам гнил? Всем вмоготу, а тебе невмоготу? А жить-то хочется?
Тимоша. Хочется.
Рогов. А ведь помирать придется.
Тимоша(падает на колени). Сеня! Христом Богом прошу, не погуби! Ради матушки нашей не погуби!
Рогов. Ишь, хитрый, как запел. Куда метишь, в матушку, значит.
Тимоша. Прости меня, прости, Сеня.
Рогов. А прощенье заслужить надо.
Тимоша. Я заслужу, Арсеня.
Рогов. Ладно. А как служить будешь?
Тимоша. Начальства слушать.
Рогов. Эх ты, мочало. Этих твоих старух к расстрелу приговорили. За укрывательство дезертира.
Тимоша. Как приговорили? Когда?
Рогов. Тогда. Мочало и есть мочало. Так вот, ты, дезертир, сегодня по утрянке их и расстреляешь.
Тимоша. Это я не могу.
Рогов. Ах, не можешь? Я могу, а ты не можешь? Тебя солдатским хлебом кормили? Стрелять учили? Вот и пойдешь в команде.
Тимоша. Это я не могу.
Рогов. Тогда пойдешь с бабками. Под расстрел.
Тимоша. Как скажете.
Рогов. А как же мамаша, Ирина Федоровна? Про нее подумай.
Тимоша. Я и думаю. Только стрелять не могу.
Рогов(открывает дверь к Дусе, впускает туда Тимошу, расталкивает Голованова). Голованов, ну-ка, пиши. Фамилию поставь. Ну…
Голованов. Не подпишу. Не участвовал.
Рогов. Вот пьянь. Но деньги-то крал?
Голованов. Крал. Но… не участвовал.
Рогов. Хорошо. Так и запишем. Не участвовал. А ты подпись ставь. (Голованов, не глядя, царапает пером. Рогов, распахнув дверь, кричит.) Семенов! Сидоренко!
Входят Семенов, Сидоренко и Надя.
Рогов. Управились?
Сидоренко. Та мне не треба. Мне бы здесь пошукать, товарищ Рогов.
Рогов(отмахивается). Утром пошукаешь.
Сидоренко. Ну что, бабок вести?
Рогов. Пусть попоют, певицы. (Наде.) Ну что, проветрила?
Надя(хихикает). Только раззадорил без толку.
Рогов. Надь, а ты грамотная?
Надя. Я-то? Четыре класса ходила.
Рогов. Небось и фамилии написать не можешь?
Надя. Да я что хошь написать могу, я грамотная.
Рогов. Напиши-ка вот здесь, как зовешься?
Надя. Ну, Козелкова же.
Рогов. Вот и пиши.
Надя(пишет). Ну…
Рогов. Гну! Пошли в сарай! Семенов, не пойдешь?
Надя. На что его, он лядащий. Одна ботва.
Рогов. Тебя не убудет.
Надя. А ты мне боле нравишься. Дуся вон говорила, во мне семь бесов. Так что меня и на семерых хватит. А этого – не надо.
Затемнение, пение продолжается.
Раннее утро. Двор возле Дусиного дома. На середине двора кресло. В кресле – Дуся. Около Дуси Марья, Антонина, отец Василий и Тимоша. С крыши свешивается Маня Горелая в новом зипуне. Дуся раскладывает на коленях кукол.
Дуся(поет). Ниночка-Первиночка… Нина Прокловна ждет, Иван Проклович ждет, Катерина, Евдокия и Егорушка, где наш батенька, где наш папенька… (Плачет. Подходит отец Василий, гладит ее по голове.) Самовар не поставили, Дусе чаю не дали. Вот какие противные, их Бог накажет… Настя, поправь фату… Цветочки поправь, не видишь, что ли, на свадьбу идем! (Фату поправляет Антонина.) Я сказала, Настя!
Антонина. Нету Насти. Ушла Настя.
Дуся. Здесь она, не обманывай меня.
Антонина. Не плачь, матушка, не плачь, Дусенька.
На крыльцо выходит Рогов. К нему робко подходит девчонка, хочет что-то сказать, он отмахивается.
Рогов. Семенов! Сидоренко! Хвалынский! Мухамеджин!