Русский смысл - стр. 18
Дугин, казалось бы, знает православие получше многих православных, но я не раз замечал, что он говорит о православии как-то отстраненно, как бы снаружи, а не изнутри, ни разу не выразив своего личного отношения к нашей вере. Я списывал это на научный стиль – предельно объективизированный и беспристрастный. А дело-то, оказывается, в другом. Дугин хорошо знает православную традицию, но она для него всего лишь одна из Традиций. Традиция для него дороже Истины. А на самом деле всё наоборот.
Сын одного из лидеров движения «Хамаз» принял христианство. Он потерял на этом очень много: Родину, где он больше не может жить, семью, которая от него отреклась, привычный уклад жизни, который ему пришлось менять на совершенно непривычный, несвойственный ему. Он отрекся фактически от самого себя. Он отказался от Традиции ради Истины.
Американец Юджин Роуз принял православие, которое ни как нельзя считать традиционным для США. Он построил в горах Невады монастырь – Новое Дивеево, тем самым привязав себя к русской традиции, совершенно чуждой ему и по рождению, и по воспитанию. От своей традиции он отрекся ради Истины.
А японские самураи, принимавшие православие? Им ведь приходилось фактически отрекаться от самих себя, кардинально ломать все свои представления о мире, о смысле жизни, о своем месте в жизни. Им, порою, приходилось отрекаться даже от меча. А ведь самураю легче руку себе отрезать. Но они на это шли ради Истины.
Примеры того, как люди разных народов отрекались от своих национальных традиций ради Истины можно множить до бесконечности. Что же, все эти люди были не правы? А они ведь совершили самый настоящий подвиг, ради истинного богопочитания отказавшись от всего.
Конечно, на бытовом уровне православие – это просто русская традиционная вера, и многие из тех, кто «ходит в церковь» воспринимают это как верность национальной традиции. Но на бытовом уровне теорий не создают, а Дугин создал теорию, и вот теперь мы видим, что она основана на самом примитивном, обывательском представлении о религии.
Вполне осознаю, как несовременно, неполиткорректно, скандально и фанатично звучит утверждение, что только мы обладаем Абсолютной Истиной. Помню, как-то друг спросил у меня: «Ты на самом деле считаешь, что тебе известна Абсолютная Истина?» При этом он так ехидно улыбался, как будто устроил для меня хитрую ловушку, и ждал, как я в неё попаду. Ведь стоило мне сказать «да», как становилось понятно, что я средневековый мракобес, ограниченный фанатик, к тому же страдающий манией величия. Ведь величайшие умы человечества не претендовали на обладание Абсолютной Истиной, а я, значит, претендую? Я сказал «да», навеки опозорив себя в глазах достойнейшего представителя нашего мира, в котором всё условно и относительно.
Если бы кто знал, как навяз у меня в ушах этот вопрос: «Почему вы думаете, что только вы правы?» Впрочем, я давно уже придумал ответ: «Потому что мы думаем». Александр Гельевич считает, что все религии претендуют на обладание Истины, а кто из них прав – недоказуемо. Тоже мне, бином Ньютона. Вы даже не представляете себе, насколько всё просто.
Когда Дугин говорит о догматических различиях религий, он сразу совершает ошибку. На самом деле в мире есть только одна догматическая религия – христианство. В других мировых религиях не другая догматика, там нет догматики вообще. Догмат – это истина веры, несогласие с которой выводит человека за рамки христианства. Если человек не согласен хотя бы с одним словом в «Символе веры», он уже не может считать себя ортодоксальным христианином. Ни чего подобного нет ни в одной религии, то есть по сути ни одна религия не претендует на обладание Абсолютной Истиной.