Русский Колокол. Журнал волевой идеи (сборник) - стр. 74
С кем бы мы ни соприкасались из иностранцев, мы считаем своею обязанностью разъяснять им сущность русской революции, ее противорелигиозную и разрушительную природу, ее духовную и хозяйственную противоестественность, ее заразительность, ее мировую опасность; и побуждать их к тому, чтобы они никак и ничем не содействовали поработителям России. Не думайте, что это дело легкое и спорое. В большинстве стран, как всегда после трудной войны, имеется утомление, безволие, политическая близорукость, узкий эгоизм и какая-то легкомысленная беспечность. Каждая страна ограждает себя и лишь с трудом разумеет международную солидарность. И ни одна не заинтересована по-настоящему в возрождении России… Все признают нашу культуру… и почти все опасаются нашей грядущей силы!
Все это мы видим и понимаем. Но это вызывает в нас не уныние и не растерянность, а лишь более отчетливое, более острое сознание лежащих на нас обязанностей. Мы, русские, должны помочь себе сами; тогда нам помогут и другие. Мы знаем, что сильному часто помогают охотнее, чем слабому: ибо имущему дается, а у неимущего отнимается…
Но, понимая наш долг, мы понимаем и наши опасности. Их три.
Первая – отрыв от внутренней русской жизни: нам грозит неосведомленность, непонимание, утрата чувства реальности, оперирование с воображенными величинами. Мы постоянно помним эту опасность, боремся с нею и боремся успешно. Недаром наши экономические и политические анализы вызывают гнев коммунистов: эти анализы верны и точны, хотя мы упорно избегаем переписываться с теми, кто внутри России, и не пользуемся «экономическим шпионажем»…
Вторая опасность – это смешение России с ее советски-коммунистическим строем: из-за вражды к коммунистам мы не можем и не должны упускать из виду национальные, вечные интересы самой России. Для погубления ее врагов нельзя губить ее собственную сущность и естество; нельзя безоглядно усвоить принцип: «чем хуже, тем лучше», нельзя впадать в плоское и злорадное пораженчество. Напротив, ударяя по коммунистам, мы всегда должны помнить и ограждать интерес нашей родины. Мы знаем эту опасность и, помня о ней, мы всегда проверяем свои суждения и решения.
И третья опасность наша – это озлобление и жажда мести, чувства, которые, казалось бы, могли бы быть столь естественными у всё потерявших изгнанников. Но и эта опасность преодолена нами. Испытания были слишком велики; крушение России было слишком трагично; любовь к родине и тоска по ней слишком глубоки в нас для того, чтобы в душах удержались мелкая злоба и мстительные намерения. Есть среди нас озлобленные; но они одиноки. Есть, может быть, и мстительные натуры: но эти люди никого за собою не ведут и веса не имеют. Мы, зарубежные русские патриоты, – не живем злобою и о мести не мечтаем.
Да, мы враги коммунизму и коммунистам; враги до конца. Между нами и ими не может быть ни компромисса, ни примирения. Ибо мы считаем весь замысел их и всю их деятельность – кощунственными, противоестественными и для России гибельными; мы считаем, что они во всех своих намерениях и планах приносят русский национальный,