Русский израильтянин на службе монархов XIII века - стр. 30

– Нападай.

Парень засмущался, но тоже скопировал мою позицию и взмахнул в мою сторону саблей. Я безучастно остался на месте. Он удивился, приблизился на один шаг и более смело напал на меня. Я уклонился от удара, но снова не стал отбивать нападение. Он еще приблизился и попытался рубить сверху. Я ответил ударом сабли снизу, отклонив его саблю вверх, и мгновенно перенес направление удара, стукнув его по правому предплечью. Наверное, было очень больно, так как он даже выронил оружие. Он покраснел, но быстро наклонился поднять свою саблю. Однако не успел. Я уже отбросил ее кончиком сабли в сторону. Бой окончен.

Не знаю, зачем расправился с ним так быстро, наверное, чтобы сразу внушить почтение. Потом снова поставил пару и начал комментировать их движения. Абу Сахат не успевал переводить. Тогда я попросил их делать все движения замедленно. То есть после каждого удара останавливаться, чтобы я мог прокомментировать, а Абу Сахат перевести мои слова. Затем выбрал парня посмышленее и стал обмениваться с ним ударами в медленном темпе, тоже сопровождая каждый удар комментариями. Парня звали Мухаммад. Назначил его старшим, и учеба началась. Я не профессиональный тренер. Мог только поделиться своими соображениями относительно боя. Но оказалось, что все это помогает им. А потом мы каждый день на каждой остановке нашего каравана посвящали не менее часа тренировкам. Я не смог передать им свои ощущения, свое мгновенное предвкушение следующего движения противника. Это, наверное, нельзя передать обучаемому. Или я не умел. Но простой технике сабельного боя обучил. Через пару недель они уже дрались прилично. Иногда я даже разрешал драться боевыми саблями, но, конечно, в панцирях.

С конями было все наоборот. Они все были прирожденными конниками. С детства скакали на лошадях без всяких седел. Они не только следили за своими конями, но и присматривали за моим. В первый же день, когда мы выехали из крепости тренироваться в поле, Мухаммад с восхищением посмотрел на моего коня и сказал:

– Великолепный конь, аравийский. Где вы такого купили?

– Подарок. У меня нет таких денег.

Не стал вдаваться в подробности. Да это и не было нужно.

Через некоторое время мы начали учиться конному бою. Впрочем, это было уже значительно позже, после нашего приезда в Дамаск. А пока мы выехали с большим караваном принца. Ехали почти в конце каравана, так как место поближе к началу каравана нам не доверили. Дорога до Дамаска может быть спокойно пройдена за четыре-пять дней, но с нами был небольшой гарем наиба, и мы двигались медленно. К тому же свернули к Байсану[56] и остановились там на два дня. Принц после завтрака объехал укрепления города и остался недоволен ими. Он приказал начальнику гарнизона срочно заняться укреплением башен, очисткой рва. Заодно приказал снести все строения, находящиеся слишком близко к стенам. Наша группа следовала за его немногочисленной свитой, в которой был и Абу Сахат. После того как мы все вернулись к воротам, принц подозвал меня и спросил:

– Ну как? Получатся из этих туркменов нормальные мамлюки?

– Да, господин. Они прирожденные конники, сейчас я занимаюсь с ними сабельным боем. Но я думаю, нужно проверить, как они стреляют из лука. Я сам это никогда не делал. Нужен хороший стрелок хоть на несколько дней.