Русский фактор. Вторая мировая война в Югославии. 1941–1945 - стр. 6

. На это сразу же обращали внимание те русские эмигранты, которые прибывали в Сербию из других европейских стран, как, например, Н. Волковский, специальный корреспондент газеты «Сегодня», прибывший на Конгресс русских писателей и журналистов в 1928 г.: «На станции Нови-Сад – точно из гроба вставший живой образ далекого-далекого прошлого: генерал в русской форме с двумя Георгиями. Здесь, в Югославии, еще многие русские военные сохранили свою старую форму. Вообще положение русских здесь настолько отличается от их правового положения в остальной Европе, что попадаешь точно в иной мир»^>12. Такой теплый по отношению к эмигрантам климат предвоенной Югославии выражался не только в русофильских настроениях части правящей элиты (до середины тридцатых годов), но и в крепкой антикоммунистической позиции, которую занимали югославские власти. До 1940 г. Югославия не имела дипломатических отношений с СССР. Практически на всем протяжении существования югославского королевства (а точнее, с 1920-го по 1942 год) деятельность коммунистической партии в Югославии была строго запрещена. Те, кто призывал к «возмущению мира и спокойствия государства, проповедовали, оправдывали и хвалили диктатуру, революцию или другое насилие», подвергались тюремному заключению, а «оказывавшие вооруженное сопротивление властям» коммунисты подлежали крайне жесткому суду военного трибунала.

После смерти застреленного короля Александра и отравленного патриарха Варнавы, роль «русофилов» в правящей среде Королевства Югославиz сократилась. Управление государством перешло к принцу-регенту Павлу. Павел Карагеоргиевич родился в Петербурге от брака Арсена Карагеоргиевича и Авроры Павловны Демидовой, по рождению был русским подданным (перешел в сербское подданство лишь в 1904 г.), однако, будучи воспитанником Оксфорда, все свои интересы и симпатии связывал с Британией, а точнее, с консервативными кругами английской правящей элиты. Более прохладно, чем его предшественник, относился к русским и преемник патриарха Варнавы – патриарх Гавриил (Дожич)^>13.

Окончательная дифференциация югославской правящей элиты и югославского общества вообще по вопросу о внешнеполитической ориентации на Германию, Британию и СССР произошла в 1939 – 1941 гг. В то время югославское правительство пошло на улучшение отношений с СССР и вступило с ним сначала в торговые, а потом и в дипломатические отношения. Это привело к ослаблению антикоммунистической ориентации югославских властей и, соответственно, к ухудшению отношения к общественно-политической деятельности русских эмигрантов. Маневры Югославии по отношению к Германии и Британии не влияли в такой мере на статус эмигрантов, но приближали возможность вовлечения Югославии в войну. После смерти короля Александра и устранения от власти под нажимом Англии Милана Стоядиновича Югославия больше не имела достаточно сильных лидеров, которые могли бы удержать страну в состоянии нейтральности, несмотря на сильное давление из Лондона и Берлина. В то время большая часть сербского общества находилась под влиянием симпатий к своим союзникам по Первой мировой войне – Англии и Франции. При этом в хорватской части Югославии симпатии в большей мере были на стороне Германии.

Русские эмигранты в Югославии выразили устами своих представителей – митрополита Анастасия и бывшего главы императорской дипломатической миссии В.Н. Штрандтмана, – уверения в «безграничной преданности русской эмиграции и ее стойкой верности и в будущем заветам... предков». Редакция «Русского голоса» призывала соотечественников «воздержаться от разговоров, заниматься своим делом и, если потребуется, выполнить свой долг перед гостеприимно... [нас.–