Русские задачи. Очерки и статьи 2009–2020 годов - стр. 23

2014

Темны дела творятся на Руси.

Кровавую заваривают кашу.

Все истины предельно исказив,

Мутят умы разнузданным шабашем.

Скорей! Скорей! Всех спутать, замешать,

Да кинуть клич, стравить и бросить в драку…

Помчится тройка, что не удержать,

Ломая ноги в скачке по оврагам.

«Спутать, спутать – и ничего больше, ввести в это дело посторонние, другие обстоятельства, которые запутали бы сюда и других, сделать сложным, и ничего больше. (…) Первое дело спутать. Так можно спутать, так все перепутать, что никто ничего не поймет. (…) Я знаю все их обстоятельства: и кто на кого сердится, и кто на кого дуется, я кто кого хочет упечь. Там, пожалуй, пусть их выпутываются. Да покуда они выпутаются, другие успеют нажиться. Ведь только в мутной воде и ловятся раки. Все только ждут, чтобы запутать…» – в этих словах, вложенных Н. В. Гоголем в уста предтечи бесов Достоевского, безымянного юрисконсульта, выражен, в сущности, механизм организации всех провокаций, всех смут, коими так богата наша новейшая история. Наблюдая за происходящим в последнее время в российской общественной жизни, трудно отделаться от впечатления, что механизм этот приведен в действие с новой силой, и неведомые винтики пришли в движение.

Если в обществе нарочито и методично провоцируются дискуссии, далекие от реальных проблем сегодняшнего дня, носящие нездоровый характер, сводящиеся к сварам кухонного образца, это означает лишь то, что затевается очередное темное дело, от которого всемерно необходимо отвести внимание. Для известного рода «рыбаков» особенно велик улов в мутных водах, а российская общественная жизнь именно таковым и является, и водица мутнеет день ото дня.

В статье «Болезни русского самосознания» (https://www.chitalnya.ru/work/125133/) мной уже указывалось на тех «дохлых кошек», которые с великим усердием подбрасываются нам, дабы стравить всех со всеми и усугубить царящий в умах хаос. Истекший месяц явил их все разом, и немалую роль сыграл в этом кинематограф. Отечественному зрителю были продемонстрированы две картины: «Царь» и «Заговор».

За рамками данной статьи анализировать «творение» П. Лунгина. Нельзя, однако, не заметить, что этот режиссер всегда очень тонко улавливал конъюнктуру. И когда снимал похабную, оплевывающую Россию «Свадьбу», и когда под влиянием надвигающейся «симфонии» подсуетился с «Островом». Надо думать, и теперь момент для «Царя» был избран не случайно. В расколотое сознание был запущен очередной вирус, активизировавший все застарелые болячки. Общественность бросилась в обсуждения личности Ивана Грозного, причем зачастую в одном единственном аспекте: был ли он святым. Что называется, полезли тараканы из всех щелей. И, вот, уже проходят целые акции в защиту грозного царя от режиссера Лунгина, и Иван Васильевич, оклеветанный якобы Карамзиным, возводится в число великомучеников – почему-то в компании… поэта Есенина. Можно было бы, конечно, посмеяться над подобной чепухой, если бы она не стала распространяться, повторяться, обсуждаться на полном серьезе, захватывая не только мелкие, полумаргинальные группы и ресурсы, но как будто бы серьезные издания и общества. Является удручающая картина ликующего невежества и торжествующего безумия, забивающего и подавляющего голоса здравых и знающих.