Русские – не славяне? - стр. 27
Таким образом, мы снова убеждаемся: индоевропейцы – это не те, кто отправился в дальнейший поход с будущими папуасами. Это та часть «ностратиков», что осталась на месте, в Передней Азии.
Кстати, уже знакомые нам носители гаплогруппы I1b – «балканцы», генетическая составляющая часть русского народа – тоже оказываются не индоевропейцами!
Дело в том, что в V тысячелетии до н.э. именно здесь, на Балканах, возник древнейший в Европе очаг цивилизации. При этом —
– культура древних Балкан V и IV тыс. до н.э. характеризуется развитым земледелием и использованием злаков древнеближневосточного происхождения, металлургией меди, сформировавшейся также под вероятным малоазиатским влиянием, наличием достаточно сложной религии и соответствующей символики, в том числе и пиктографических знаков линейного характера. [98]
По этим признакам данную культуру сближают с еще более древней цивилизацией запада Малой Азии – Чатал-Гююком (VI тыс. до н.э.). Археологи и лингвисты затрудняются в определении этнического характера обеих этих цивилизаций, но с точки зрения генетической не исключено, что это были люди гаплогруппы I1b…
Итак, «мы», носители R1a1 – не то что не славяне! Даже не индоевропейцы! Получается, что как раз индоевропейцы – пришельцы на «нашей» территории! Это они – одна из групп или несколько групп – мигрировали сюда, к пост-ностратическим охотникам. Где и были, согласно генетике, ассимилированы так, что даже не оставили в потомстве собственной мужской хромосомной линии. Но зато оставили язык.
И тут возникает противоречие. Считается, что в условиях патриархального общества языки должны наследоваться патрилинейно, то есть по мужской линии. Что автоматически означает – вместе с Y-гаплогруппой. Однако в истории с индоевропейцами мы видим другое: язык пришельцев местное население унаследовало, а вот их генетику, получается, – нет. Следовательно, речь должна идти о матрилинейной трансляции, о передаче языка по материнской линии. Как это может быть?
Первое, что приходит в голову – индоевропейские матери. Именно они оказались хранительницами своего языка, поскольку первыми вкладывали его в сознание детей. Мы еще не раз увидим такой же процесс в истории. Например, при появлении народа сарматов. Есть и более современные примеры – скажем, матрилинейное становление языка фарси после фактического уничтожения арабами пехлеви, прежнего литературного языка Персии во времена Сасанидов (III – VII века). И вообще всей прежней письменной персидской культуры.
Да и кто сказал, что общество тех постностратических охотников было патриархальным? А не, скажем, находилось в какой-то из форм матриархата? То, что последний – или его пережитки – могут принимать весьма причудливые формы, можно увидеть и сегодня. Например, из обычаев и менталитета эфиопского племени мурси. Писал, правда, вроде бы очевидец, так что не знаю, сколько в этом правды. Но то, что приходилось читать – а частично сталкиваться и самому – по этнографии, говорит за то, что ничего невозможного в нижеописываемом нет:
Они считаются самой агрессивной этнической группой. Все мужчины ходят с автоматами Калашникова, которые им нелегально передают через границу… Те воины племени, которым не досталось автоматов, или кто их просто оставил в своем жилище, носят с собой палки. При помощи этих палок они доказывают свое лидерство. Тот, кто на него претендует, должен забить до полусмерти своих конкурентов.