Русские друзья Шанель. Любовь, страсть и ревность, изменившие моду и искусство XX века - стр. 20
– Пока пойдите к осветителям, скажите, чтобы в следующей сцене доктора осветили зеленым фонарем, а Пульпинеллу – более сильными розовыми, – не отвлекаясь от беседы с Мясиным, Дягилев дал указание Григорьеву. – И еще, прикажите завтра утром купить три флакона по семь унций – духов «Митцуко», у «Герлен». Пафка, лучше ты сам сходи и купи, польем занавес перед началом. Это ты рассказывал, что Уайльд хотел разбрызгивать духи во время представления своих пьес? Попробуем. Только сам не опаздывай, Пафка!
Лицо Корибут-Кубитовича изобразило ужас от воображаемого опоздания, и затем, без паузы, – готовность к подвигу.
– Платки девушек тоже смочить духами, – записал на ходу Григорьев.
Постановка обещала быть яркой не только из-за музыки и остроумной хореографии Мясина, но и благодаря декорациям и костюмам, придуманным Пикассо. На сцене в лунном свете мерцали белые костюмы и черные маски Пульчинелл, действо напоминало загадочный ритуал, пугающий, но притягательный.
Сотрудничество Пикассо с «Русским балетом» три года назад все поменяло в жизни художника. В Риме, где создавался балет «Парад» с декорациями Пикассо, испанец стал ухаживать за русской балериной Ольгой Хохловой. Жан Кокто подсказал ему, что с девушкой «из благородных» «монпарнасские фокусы», вроде свободных отношений, неприемлемы. Пикассо влюбился: он сделал Ольге предложение руки и сердца, отвез невесту в Испанию знакомиться с семьей, поменял вероисповедание, венчался с избранницей в православной церкви на Рю Дарю в Париже. По требованию невесты он даже сменил рабочий комбинезон и простую куртку на добротный английский костюм. Молодые сняли двухэтажную квартиру на респектабельной улице Ла Боэти. Выбор адреса был неслучайным, по соседству располагалась одна из самых успешных галерей в Париже, галерея Поля Розенберга. Благодаря посредничеству вездесущего Жана Кокто Розенберг подписал с Пикассо эксклюзивный контракт на продажу его картин, клиентов у галериста было достаточно. Правда, Пабло немного заскучал от требований Розенберга и появившихся обязательств, зато Ольга радовалась достатку. В 1919-м у молодой пары родился сын, Пикассо был счастлив.
А что мешало модному живописцу и энергичному творцу Пабло Пикассо (которому быстро надоело писать портреты богатых клиентов по требованию Розенберга) стать любимым художником Дягилева? Помешала страсть импресарио к экспериментам и поискам разнообразия, Дягилев постоянно увлекался новым и не желал быть привязанным к одному художнику или композитору.
В 1919-м Дягилеву вздумалось привлечь к сотрудничеству над новым спектаклем Анри Матисса, что Пикассо очень задело. Испанец ревновал, хоть и пытался скрывать это. Особенно его злило то, с каким упорством Дягилев добивался, соблазнял упрямого Матисса, сначала отказавшегося участвовать «в этих безумных плясках». Матисс не хотел покидать свою тихую студию. Но в конце концов, как и все другие жертвы натиска Дягилева, не смог устоять – Матисс даже поплыл в Лондон для встречи с импресарио и там был очарован атмосферой работы «Русского балета».
«И что это за художник – Матисс? Что он вообще может нарисовать: балкон, из которого выпирает цветочный горшок?» – ревниво спрашивал Пикассо то у Стравинского, то у Кокто.
Постановка балета «Соловей», которую оформил Матисс, прошла незамеченной. Это Пикассо немного успокоило, и это же вынудило Дягилева снова обратиться к проверенному автору скандалов, то есть успеха: оформить «Пульчинеллу» предложили Пикассо.