Русские циклы - стр. 3

До тех пор, пока экспансия проходит успешно и удовлетворяет потребности этноса, в нём поддерживается состояние стабильности, внутреннего мира. Но как только экспансия останавливается или тормозится, поглощая гораздо больше усилий, чем даёт результатов, – внутриэтническая ситуация тут же обостряется. Подъём сменяется надломом. Жизненная неудовлетворённость, не находя выхода во вне, обостряет конкуренцию за жизненные блага внутри этнического коллектива. Он раскалывается на группировки и вступает во взаимное противоборство. На почве витального голода начинается жестокая внутренняя борьба, выливающаяся в мятежи, восстания, гражданские войны. Так продолжается до тех пор, пока баланс витальности этноса и получаемых жизненных благ не восстановится до приемлемого уровня, удовлетворяющего большинство этнического коллектива. Восстановлению способствует также массовая гибель наиболее амбициозных индивидов этноса. Тогда наступает фаза инерции.

В фазе надлома уровень пассионарности существенно понижается, по причине чего значительно уменьшается способность этноса к внешнему расширению и его внутренняя цельность. Теперь он живёт за счёт освоения ресурсов, приобретённых в предыдущих двух фазах. Обычно их хватает для двух веков стабильного развития, создания обширного материального и культурного достояния. Однако витальные ресурсы этноса в процессе строительства цивилизации постепенно истощаются под грузом постоянной эксплуатации, также как и природные ресурсы ограниченной этнической территории. Вновь начинается витальный голод, повышающий агрессивность этноса в отношении внешнего мира и обостряющий внутренние противоречия. В обскурационной фазе экспансия усиливается. Но из-за падения уровня пассионарности этнос уже не способен ассимилировать захваченное пространство даже в случае успеха экспансии. Созданные в фазе обскурации империи недолговечны, с окончанием этой фазы их ждёт распад. При неудаче же экспансии происходят жестокие внутренние конфликты, сопровождающиеся большим кровопролитием.

В конце фазы обскурации напряжённость этнического поля падает настольно, что этнос в массе своей распадается на разъединённых индивидуумов – обывателей, ведущих частную жизнь. Его великая историческая роль окончена. Зато его ослабевшая социально-политическая структура перестаёт чрезмерно давить на людей, и витальность этноса постепенно восстанавливается. Это мемориальная фаза, постепенно сгущающиеся сумерки этнического сознания. Пассионарность рассеивается, а витальность периодически колеблется в зависимости от обстоятельств.

Такова вкратце общая схема этногенеза на базе изменений в ходе него уровней пассионарности и витальности этноса. Она представлена графически на рисунке 2. Применение этой схемы к анализу русской истории лежит в основе данной работы. А что из этого получилось, узнает тот, кто станет читать дальше.

Рис. 2

Древнерусский этнос возник на основе различных этносов, обитавших на равнине, которую позднее назовут по имени народа её населяющего – Русской. Эти старые этносы служили для него материалом, субстратом, – и среди них важнейшее место занимали славяне. А поскольку русский этнос является славяноязычным и после своего возникновения распространялся главным образом на славянское и славянизированное население, – то русскую историю стали воспринимать как прямое продолжение славянской, а русский этногенез – как продолжение, а то и завершение (Гумилёв) славянского этногенеза. В известном смысле это совершенно верно. Но едва ли так, как это представил Лев Гумилёв. Напомню, в своей работе «От Руси до России» Гумилёв нахлобучил древнерусский этногенез на славянский, объединил их в одно, – так что русичи стали завершением этногенеза славян, а славяне – началом древних русичей.