Русская война: дилемма Кутузова-Сталина - стр. 34

Если директива действительно писалась 21 июня еще в незнании, что война в нескольких часах, она была бы написана совершенно по другому, в рамках устоявшихся стереотипов практики оформления решений – здесь сломаны сами формы документа: авторы уже знают, что война идет… Это не директива, а оправдание задним числом; но кажется оформленное на тексте уже существовавшего действительного документа.

Обратите внимание, если из подпунктов а) и б) убрать «в течении ночи на 22.6.41» и «перед рассветом 22.6.41», а из п/п в) «все части привести в боевую готовность», у нас получается нейтрально слитный текст, единый по смысловой и языковой отстраненности, опять рисующий ту же линию, которой следует М. Кирпонос, не дотягивает Д. Павлов, переступает Р. Кузнецов. Как и в действиях Кирпоноса нет распоряжения на занятие армейскими частями предполья и стыков УР; вывода войск в районы предбоевого сосредоточения; нет даже требования возврата артиллерии с полигонов в части, тем более получения боеприпасов, что совершенно немыслимо в ДИРЕКТИВЕ НА ВОЙНУ.

Если вы полагаете, что это стало возможным только операцией под текстом п/п в), обратите внимание на его зловещий смысл: при некомплекте дивизий мирного времени (по Г. Жукову 8–9 тыс. вместо списочных 14,5) им чуть ли не передается решение вопроса о мобилизации на усмотрение 5 командующих округов, что совершенно немыслимо, никакое правительство на это не пойдет. И в этом отношении совершенно корректен п/п г) – но в наличии п/п в) в дословной формулировке он излишен, и только рождает вопрос, почему войска ПВО не имеют права дополнительного подъема приписного состава, если все остальные имеют?

Эти же соображения побуждают к оценке текста п. 2 «Одновременно войскам Ленинградского, Прибалтийского, Западного, Киевского и Одесского военных округов быть в полной боевой готовности встретить возможный внезапный удар немцев или их союзников» как позднейшей вставки; очень заметной и текстологически, использованием вместо служебных аббревиатур КОВО и т. д. их словесных расшифровок, при этом даже не дословных, с пропуском наименования «Особый» у трех главных округов. Отказ от аббревиатур очень существенно сказывается на скорости передачи сообщения ключом. Таких «писательских вольностей» офицер не допустит; тем более искажения название округа в служебной бумаге. Дублирование информации не стиль военных бумаг – настораживает само перечисление военных округов, уже указанных в шапке документа и обращением п. 1 (сравните форму). Многозначительно в этом смысле упоминание «союзников»: в 1940–1941 гг. для советской и германской стороны не было тайной, что их вступление в войну определится по итогу начальной фазы советско-германского конфликта. Так и случилось: вступление в войну восточно-европейских сателлитов вермахта произошло 25–28 июня, когда стало очевидным поражение Красной Армии в пограничном сражении; наличие их в тексте от 21 июня преждевременно. Если п. 1 является информативно-политическим, то п. 2 выдвигает политические цели военной задачи и присутствие здесь военно-распорядительного текста неуместно; что ведет к дублированию его текстом п/п в) п. 3. В целом документ педалирует «полную боевую готовность» в общих утверждениях, что очень мало подтверждается перечислением мероприятий практической части; и рождает серьезное подозрение о механическом соединении двух текстов или о наложении одного на другой.