Русская сага. Брак. Книга вторая - стр. 11
– А что Игорь? – спросила тётя, уже крутясь волчком у плиты. – Небось, затаился, как нашкодивший котик?
Ина рассмеялась сравнению и ответила:
– Растерян. Как и все в такой ситуации. Я чувствую.
– А любовь? Ты говорила, что любит…
– А любовь… Любовь осветила его жизнь, а потом прислала счёт за свет. Шутят так. Игорь, несомненно, мучается, ведь буквально за каждым углом сотни блондинок, и секс свободный и бесконечный. Мы оба влипли в положение…
– Семейное!
– Безвыходно семейное, – усмехнулась Ина.
– Сомнения не грех, а признак раздумий.
– Где вы этой гадости нахватались? Шучу, шучу… Высокие мысли. А дела-то мои низкие, прости господи.
– Низкие, когда сначала сделал, и потом – не подумал, – выдала тётя очередную мудрость. – Ты же думаешь всегда, когда надо и когда не надо. Сейчас всё уже произошло. Расслабься и рожай!
Тётя Зина накинула фартук, её руки замелькали между посудой, шкафчиками с продуктами, холодильником и плитой, и вот первый блин упал на тарелку.
– Смазывай маслом, – велела она ей.
– Знаешь, это всё от второго мужа в голове застряло: умный был… и занудливый! Первый и второй, как небо и земля.
– Да, у дяди Димы была одна коронная шутка после вашего развода: «Моя любимая Зинуля, покойница…» Это слово просто шокировало меня. Зайдёт к нам в гости и…
– Ни слова больше! Блины станут невкусными.
– Я просто продолжила тему, – заметила Ина, смазывая очередной блин и сглатывая слюну. Её даже тошнота оставила.
– Я тоже похоронила прошлое, больше места для будущего. Тьфу ты, так говорил второй муж, – хихикнула тётя и шмякнула очередной готовый блин на тарелку.
– Ехала к вам и сравнивала наши судьбы: вы оба раза вышли замуж по любви…
– Ина, не сравнивай! У меня было только среднее образование и никаких перспектив, кроме замужества. Кровь молодая и горячая, толкающая в любой омут с головой. И судьба выцарапала из глуши Диму, мою копию, чтобы соединить нас. Вот и случилось счастье безумное. Любовь. Каникулы разума, как шутит моя старшая дочь.
– Безумное… Видимо, умного не существует, – вздохнула Ина.
– Тут её, в сердцах, дурой обозвала, а она мне в ответ: горе, мол, от ума.
– Грибоедова проходит в школе.
– Может быть, этот Грибоедов прав. У тебя очень разумная головушка, которая сделала свой выбор: институт. Ведь работа стюардессой совсем не гарантия счастья. И, поверь мне, замужество по любви – тоже. Где сегодня моя любовь и счастье навек? Остались от них два ребёнка и разбитое корыто. Мне мама говорила, когда был вариант выйти замуж без любви, но с гарантией благополучной и стабильной жизни, что любовь для бедной девушки – недопустимая роскошь. Я обиделась, возмутилась, сделала всё наоборот и побаловала себя такой роскошью. Теперь плачу по счетам. По двум счетам.
– И не горюете…
– Нет, и тебе не советую: это горюшко – не горе. Ина, ты жива, здорова, любима, новую жизнь в себе носишь. Радуйся всему этому!
– Могу не носить и радоваться, – возразила Ина.
– А вот здесь бабушка надвое сказала… при таком сроке. Не рискуй, выходи замуж и забудь пока про эту чёртову любовь. Жизнь длинная, ещё встретишься с ней. Если она и перемелет в своих жерновах, как меня, то ты не пропадёшь с двумя дипломами.
– При чём тут дипломы?
– Потом поймёшь. Я сто раз вспомнила слова матери, когда решилась на предложение последнего друга, начальника. Думаешь, после сорока не хочется снова любить самой? Только сейчас засунула это хотение в одно место и позволила любить себя. Нисколько не жалею.