Русская национальная мысль. Математика. Физика. Биология. Экономика - стр. 4

Итак, точка – это два в одном – с одной стороны, вершина бытия, как прообраз Голгофы Христовой, с которой открывается мир во всем величии и многогранности подобия ей. А с другой стороны, точка – это то место, в котором утверждается связь с миром Царствия Небесного. А с третьей стороны, точка – это то, через что произошло падение человечества из Царствия Небесного, а потому всё в этой Вселенной несет в себе подобие ей в образе, ибо подобное в форме порождает только свое же подобие в форме и множестве производных этой формы.

1.2.Общие моменты

1.Надо сразу сделать важное утверждение о том, что естественным для Вселенной является состояние только абсолютное подобие Богу и пребывание в Его Естестве. Именно этот момент является стимулирующим активатором всеобщего становления, развития, всеобщего движения до образа Его в данной конкретной реальности. Просто образ Творца в разных реалиях имеет различный выражение: для движения – постоянство, для хаоса – порядок, для души – любовь, для живого и всего чувственно воспринимаемого требуется Божественная полнота во всех смыслах этого слова. И так до бесконечности.

2.Естественное место созерцания окружающей человека Вселенной – Вершина вершин этого бытия. Ибо только с того места, с коего на мир смотрит Бог, является нам естественным для созерцания. Разрозненный, безсвязный и многогранный окружающий мир предстает монолитным, всеобъемлюще единым целым – в том образе единого, коим является сам сообразный Богу человек. С Божественной отдаленности от нашего бытия в естественный человеку узкий сектор обзора вмещается вся Вселенная – только данная позиция созерцания и только такое мировосприятие естественны человеку и потому так Бог замыслил о человеке, чтобы он был в непосредственном общении с Ним и чтобы зреть мир через то, что он имеет. После грехопадения естество мировосприятия не изменилось и он по прежнему может созерцать Вселенную через те же прежние возможности, то есть той же самой ограниченности сектора обзора, коим наделен при сотворении и при этом в поле его зрения может попасть только его самого сообразного Богу – образ единого, естественного Царствию Небесному, то есть стоит перед глазами как эталон-призма. Таким был представлен мир до грехопадения и это есть тот самый эталон, который ляжет в основу сообразности всех образцов-шаблонов, а также свойственных им мер и единиц измерений, которые в сущности своей несут только то, что есть тождественно в первую очередь живому, а значит и цельное и замкнутое в полноте. Итак, после грехопадения сектор обзора остается тот же, то есть шаблон мировосприятия остался прежним, изменилась только лишь точка отсчета созерцания, а вместе с ним меняется охват восприятия Вселенной – он лишается той всеобъемлющей полноты и получает множественность созерцаемых частностей, ибо посредством узкого сектора обозрения вне Божественной удаленности может зреть некоторые отдельные участки. Но, не смотря на это, подобное познается только своим же подобием, то есть человек может видеть только свое же подобие – цельную замкнутую в себе полноту, может зреть прообразы Бога даже в ограниченных частностях. Мир по прежнему созерцается в законченной полноте в себе и перед нашими глазами стоит тот же эталон-призма, посредством коего он видит то, что имеет схожесть ему в образе Творца – ту же законченность, замкнутость в себе той же самой полноты, но только теперь эта полнота выражения не всеобъемлющая, а множественно частная – мы продолжаем видеть мир Царствия Небесного, но теперь уже во множествах образков-частностей, то есть предметов. Теперь мы видим красивую и привлекательную на вид форму и образ запретного плода, иной раз в ущерб внутренней сущности. То есть мы, несущие в себе жизнь, наделены той же полнотой выражения Божественного на себе, который в земных условиях это созерцается как привычный живой организм. К примеру, если мы издали видели всего живого слона, то в непосредственной близости мы опять видим в первую очередь живое, а не форму – мы видим живые клетки, несущие образ того самого организма, который мы созерцали издали. Если мы начнем рассматривать более глубокий мир клеток, то мы опять увидим живые, наделённые полнотой и замкнутостью сообразные Божественному реалии. Мы увидим то подобное, из которого состоит его подобие в образе живого слона. Точно также и потому же принципу из сфер Общего зрим частное микромира, мы созерцаем мир вокруг себя. Мы видим не хаос, а наделённые уникально сложенной полнотой маленькие реалии, раскрывшиеся нам с позиции некоторой высоты обзора Вселенной. Чтобы стать «другом парадоксов» и осознать, что хаос, на самом деле – иной порядок, который можно понять лишь на более высокой позиции обозрения, надо подняться на эту более высокую высоту. И эта высота заложена в природе человека, оная была наиболее сильно активирована сложными условиями выживания, ибо востребована и оная позволяет распознать связь между явлениями, между реалиями с уникально сложенной полнотой. Так разум вдруг видит эту уникально сложенную полноту маленьких реалий (атомов) в более общих, макроскопических пределах. Ибо какое-то иное представление о полноте в наш разум не заложен. Далее, в процессе эволюции, человек распознавать научился иное проявление полноты в иных масштабах и эта способность также обусловлена той же высотой восприятия мира, с позиции коей в сознании людей оформилась новая полнота времен. Вселенная с её умственно обозреваемым хаосом, в иных пределах высоты созерцания несет в себе порядок, подчинена законам иного порядка, в пределах коего даже воспринимаемый хаос не есть покушение на суть вещей, утверждаемой любовью Божьей. В этом важный замысел иконы святого Андрея Рублева Святой Троицы, где вроде бы изображен порядок вещей, но оный не может существовать – для природы это хаос, но мы видим, что не смотря на этот непорядок и неправильность соответствий или уродства, мир существует и держится Советом Святой Троицы, Её Любовью. Отсюда следует революционный вывод о том, что на самом деле утверждающим началом, обуславливающим возможность движения эволюции жизни, а именно в её возможности распознавать порядок в созерцаемом более глобальном хаосе – есть любовь, которая в те времена, когда жизнь была примитивна и не имела ещё в своей природе такого высокоразвитого инструмента, как чувства. Но только счастливая случайность, благодаря коей жизнь выпадала из логически выверенных событий, свидетельствуя о том, что существует иная реалия, коей счастливая случайность подчиняется и с которой возникшая жизнь также имеет сцепление и оная своим влиянием в этом хаосе выстраивает иной исповедующий её порядок вещей – обозначившись в данной полноте времен. Так как эта реальность более общая, более всего Божественная и великая, то понятно, что оная сможет выразиться на природе людей в процессе эволюции в самый последний момент, в течение бесконечного промежутка времени. Иными словами