Русская идея. Бороться с мировым злом - стр. 22
«Один гад съест другую гадину, обоим туда и дорога!» [3]
Если верно предположение, что братья Карамазовы означают русский народ, то кого в таком случае подразумевает Достоевский под образом отца? Не о существующей ли власти он хочет сказать нечто? Не думаю, что писатель решил таким образом указать на царя. Скорее всего, старший Карамазов символизирует власть вообще, высшее общество, верха, элиты, оторвавшиеся от народа, переставшие его понимать, в каком-то смысле бросившие его.
Конечно, это спорная трактовка, которая многим придется не по душе. Возможно, и ошибочная. Впрочем, после катастрофы 1878 года у писателя могли измениться взгляды на высшую власть Российской империи.
Судите сами. Перед нами отец – тот, кто должен быть примером и для своих детей, центром притяжения, источником любви. Вместо этого перед нами предстает трагикомичный, отталкивающий персонаж. Почему так? Если бы мы рассматривали бульварный роман, а не предсмертное произведение гения, названное величайшим романом писателя, вопросов бы не возникло. А здесь вопрос возникает.
Безусловно, Достоевский не революционер, он не требует изменения строя, тем более революционным путем. И здесь присутствуют размышления о настоящем и будущем России, русского народа.
В предыдущей главе мы рассмотрели мысли писателя, и знаем, что он видел идеальное будущее в братстве, всеединении народов. Эту же мысль, эту грезу он вкладывает в сердце Алеши Карамазова:
«Все равно, он (Старец Зосима) свят, в его сердце тайна обновления для всех, та мощь, которая установит наконец правду на земле, и будут все святы, и будут любить друг друга, и не будет ни богатых, ни бедных, ни возвышающихся, ни униженных, а будут все как дети Божии и наступит настоящее царство Христово». Вот о чем грезилось сердцу Алеши». [4]
Похожая мысль: о необходимости преодолеть разделение и прийти к братству – звучит в словах неизвестного, о котором вспоминает старец Зосима:
«Человек за всех и за вся виноват, помимо своих грехов….. И воистину верно, что когда люди эту мысль поймут, то настанет для них царствие небесное уже не в мечте, а в самом деле»… «Чтобы переделать мир по-новому, надо, чтобы люди сами психически повернулись на другую дорогу. Раньше, чем не сделаешься в самом деле всякому братом, не наступит братства». <….> «Истинное обеспечение лица состоит не в личном уединенном его усилии, а в людской общей целостности». [5]
Достоевский видит, что этому препятствует «личное уединение» и собственность с правами, которые люди не смогут безобидно разделить «никакою наукою и никакою выгодою»:
«Раньше, чем не сделаешься в самом деле всякому братом, не наступит братства. Никогда люди никакою наукой и никакою выгодой не сумеют безобидно разделиться в собственности своей и в правах своих. Все будет для каждого мало, и все будут роптать, завидовать и истреблять друг друга. Вы спрашиваете, когда сие сбудется. Сбудется, но сначала должен заключиться период человеческого уединения». [6]
Достоевский называет причину, препятствующую всеединению народов: собственность и некие «личные права», приводящие к зависти, усилению страстей, возмущениям, и за которые люди готовы истреблять друг друга. Уж не социалистические нотки здесь можно услышать? Но оставим пока. Никто не пытается записывать Достоевского в социалисты, хотя, кажется, что-то изменилось и в его отношении к социализму. Впрочем, автор не предлагает никакого пути к преодолению этого разобщения. Сказано лишь, что оно неизбежно наступит когда-то. А пока: