Русская философия. Анализ истории. Том 2 - стр. 2

Исходя из всего ниже изложенного во втором томе, есть необходимость в общих контурах пролить свет на точные науки. Мы выясним исходя из того, что этот зримый мир есть порождение человека, то отсюда следует только одно, что человек в любом познании может познавать только самого себя. Но так как инструмент познания всегда привязан к самому отдаленному от общего, то есть к частному, а именно к причинно-следственному механизму развития Вселенной и бытийствует по её законам (за основу взята точка созерцания чувственно созерцаемого мира), то душевный мир и его связь с Божественным так и останется вне поля зрения научного анализа, также как оная остается не досягаемой в нас самих для нас самих. Можно строить абсолютно мощные циклотроны, но природу свободы выбора познать никогда не сможем. Познаем природу закономерностей, а природа самоопределения – никогда. Хотя, не трудно предположить, что эволюция становления научного анализа движется ко все более и более точному свидетельству как раз о том, что ему по максиму противно – о мире душевном, постепенно обретает схожесть со свойствами души, ибо совершенство в чем-то ином, кроме как более подобного Божественному нет. А потому движение, если таковое имеет место быть, направлено только к выражению Божественных свойств. Душа ищет себе не инородное, а только родственное. Если человек не увидел в данном явлении самого себя, свой образ и подобие, то явление считается не познанным. То есть душа должна распознать полноту выражения самой себя. Всякий ученый ищет в явлении замкнутую завершенность в образе самого себя. Именно по этой причине в бытии все сильнее и сильнее обозначился научный прогресс технотронной революции. Просто телегу делают для того, чтобы на не ездить, а не для того, чтобы оная была привязана к форкопу.

Ещё один момент, так как физика – это есть рассказ души о себе самой. То есть она всегда упирается в набор суждений о себе самой посредством ограниченных природой инструментов исследования, но живым видением, то есть душевной любовью, оная так и не сможет стать никогда. Хотя будет копировать очень точно, создавая опасную иллюзию живого. То есть человек для неё – не как для нас – вечная любящая душа, а останется сводом законов материального мира, каким бы уровнем развития физика не была. Вот это страшно.

После этого, в третьей части, мы постепенно перейдём к обсуждению материала, более адаптированного к нашим уже современным реалиям. Ведь ныне, в связи с новыми открытиями в науке, стоят несколько иные задачи перед людьми, а потому свидетельствовать о верном пути ко спасению приходится совсем иначе, к примеру, в космонавтике и видеть верные пути её освоения значимо в пределах возможностей уже всего человечества. Хотя бы в том, что один искусственный спутник Земли ныне стоит астрономических сумм денег, а что уж говорить о целом направлении космических исследований. Ведь важно не знание того, есть ли вода на спутнике Юпитера, а владение энергией, ибо только энергия несет в себе прибыль всего.

Работа выглядит несколько сумбурной, но что сделаешь, если так устроен мир, в котором управляемый хаос свидетельствует о Творце. Также нужно сказать о сложности изложения данного материала в том, что каждая философская и научная доктрина имеет свою актуальность как истина только в определённых функциональных пределах. Мыслителей множество и трагедия в том, что при попытке объединить их, сделать одним целым учением, что весьма важно, люди идут ложными путями. Вместо того, чтобы искать что-то одно естественно общее их всех и, распознав его, говорить об этом единстве именно в этом общем, почему-то пытаются своими умозаключениями низложить этот порядок вещей, затмить, сделать единым в противоестественных природе единства в иных гранях природы. Создаются даже теории, которые искусственно «натягивают» это единство. Тем самым нарушаются дозволенные естественные границы, в пределах коих эти теории имеют истинное значение, а потому активируются противоестественные напряжения. Почему-то ученые пытаются применить истинное высказывание там, где оное уже становится ложным. Представьте себе этот титанический труд, в коем надо ставить все на свое естественное место для верного исповедования Истины. Лучше тогда вообще сказать, что Бог вообще не познаваем – это будет вернее и честнее.