Русская философия. Анализ истории. Том 2 - стр. 14

1.0.-12. Таким образом, как бы охарактеризовали на понятийном языке механики то место, где находится Бог. На большее, на более глубокое свидетельство о Боге механические законы не способны. Также как, вновь повторюсь, земная грязь в пределах своих возможностей свидетельствует о том человеке, который оставил в ней след своего сапога – не более. То есть о том, во что он был одет, каков цвет его глаз и так далее, эта грязь нам раскрыть не может. Точно также с помощью механики рассуждать не приходится о душевных свойствах, пользуясь её критериями познания. Иными словами, более точно и полно эти моменты выражаются посредством иных более тонких граней человеческой природы и при этом раскрывают нам суть вопроса только понятиями веры. Хотя в этом месте следует продолжить мысль и сказать о том, что всякое свидетельство о Боге и о Его бесконечной, множественной многогранности всегда будет ограничено пределами возможностей тварной природы, хотя и в иной степени. То есть нам всегда будет открыта только специфически выраженная не всеобъемлющая полнота исповеди о Творце – отпечаток Его сапога в грязи, только может быть уже иного уровня и более падших сфер. Пусть это будут уже не протектор от Его сапог, а даже глаза Божьи, но всё равно мы понимаем, что это только внешнее, мизер по отношению ко всей сокрытой множественной многогранной бесконечности Творца. Поэтому этот стоицизм, выраженный более современным понятийным языком, так и останется только лишь описанием, но не Сущностью, судьбой, но Промыслом, законом справедливости, но не Любовью Божьей, разговорами, но не делом. То есть так и останется ересью.

Иными словами, так как в поле нашего адекватного распознавания оказалась такая грань Божественного, как Закон Сохранения, то нам удастся только лишь распознавать различные формы выражения этого закона, рисунок «протектора подошвы сапога» Божественного. А если дать определение жизни, что это есть постоянное общение с Богом и познание Его в становлении до Его святого Образа, то становится ясным направление движения всех эволюционных токов живого – к возможности ко всё более и более полному и глубокому, и всеобъемлющему подобию и познанию Творца через внешние Его проявления, то есть опосредовано «отпечатков протектора сапога» в более высших сферах мы воспринимаем того же самого Путника более многогранно и всеобъемлюще. Иными словами, придёт время и мы сможем распознавать Творца через гораздо большее, чем, к примеру, просто глаза, но и другие свойства. К примеру, на каком-то этапе научимся понимать Его речь. Эта эволюция к более лучшему всестороннему познанию Бога обусловлено совершенством человека, заключающимся именно в этой возможности подниматься во все большем обожении себя, в стремлении к более качественному богообщению посредством ещё одного подобия Творцу, также и в этой еще одной грани, благодаря чему наша природа постоянно раскрывает в себе какие-то новые до селе не известные стороны. Поэтому наше спасение в том, что Бог не познаваем благодаря Своей абсолютной бесконечности, а потому жизнь, как процесс и как стремление ко всеобъемлющей полноте познания Его, будет испытывать это становление к совершенству всегда. Скованность в этом – ад. Но следует заметить также, что формирование более совершенного организма в процессе эволюции, позволяющего лучше распознавать полноту Божественных граней, ко спасению человека не имеет никакого отношения – это перед Лицом Божьим не имеет значения, но имеет значение только для устроения более совершенного земного порядка, более комфортного богообщения, удобосложению вещей для улучшения служения Богу в государстве, ибо «жертва Богу дух сокрушен» так и остается условием вечности жизни людей. Не многосторонность Богообщения, а сокрушение духа, ибо самая главная победа в жизни любого человека – обретение Царствия Небесного, множественными, многосторонними и многообразными производными коей становятся все процессы жизнедеятельности. Спасение происходит не от формы, а от сути внутреннего мира души; не от научно-технического прогресса, а от самой чистоты душевной природы человека. Вот в этом срезе видно то, чем отличается древний первобытный человек от современного, ведь Богу не важно сколько талантов у каждого из нас. Ему важно спасение души, обретение ей Царствия Небесного (см. том 6, «Движение и покой – разные имена одного и того же»). Более того у человека, талантов-достоинств, как бы и нет, в отличие от множества достоинств дьявола. Но, в отличие от насельника ада, есть радость богообщения переходящее во Царствие Небесное. Этот момент так и останется неизменным, хотя, надо сказать, что множество достоинств-талантов – это также образ Божий, только во второстепенном проявлении, а потому эта внешняя, второстепенная форма внутреннего мира, востребована только для бытия в земных условиях, будет эволюционно изменяться всегда к более лучшему выражению внутреннего обожженного состояния, но, к счастью, так никогда и не достигнет абсолютной полноты. Естественным будет только одно, что происходит постепенное взаимно дополняемое совмещение одного с другим, первостепенного со второстепенным без взаимного ущерба, то есть природа организма человека эволюционно подстраивается под более комфортное всестороннее пребывание радости в земных условиях. При этом надо сказать, что эволюция человечества движется в иную сторону совсем. Если в среде животных происходит постоянная борьба, в которой выживает сильнейший и это качество радостной непобедимости формирует образ, то человек выжил благодаря тому, что имеет радость богообщения и умирает вместе с ней. Человек приходит на Литургию, чтобы остаться тут навсегда, если бы не послушание и долг перед семьей и ближними – им надо служить. Присутствие этой радости обуславливает все остальные токи дальнейшего возрастания в Боге и формирует образ человека. Радость дает человеку дар видеть свое подобие – радость в различном её обличии или видеть счастье, имеющего иные имена: безопасность жизни, энергоносители, красоту в этическом и эстетическом смысле. Радостью в Боге человек видит эту же радость во Вселенной и естественным желанием стать приобщенным к ней посредством вычленения её. Так рождается научно-техническая революция. К примеру, человек своей радостью смог увидеть то место во Вселенной, в котором он в безопасности, то есть не теряет свое счастье, и, как следствие, возможность мыслить ради устроения своего счастья. И это место – близость края пропасти, границу между смертью и жизнью – жизнь там, где опасность смерти в особенной близости. Зверь, хоть и сильный, и всемогущий, но к границе не подходит – бежит от неё, ибо заточен на победе не над самим собой, а над жертвой. А так как есть торжество только над слабым, а не над самим собой, то и естественным будет только такое поведение. Именно так, подойдя близко к смертельной опасности, подпустив к себе смерть, человек смог взять её в руки. Он взял в руки огонь и смог даже занести его в деревянную избу, в которой жил. Таким образом, пребывая в радости Царствия Небесного, человек может видеть радость и жизненный путь даже на самом краешке пропасти, на которой он очутился по грехопадении и благодаря дару видеть может даже спокойно жить возле неё. Горем человек его подобие – видит ад, борьбу, яд, безвыходность положения и грех во Вселенной и в ближнем своем. А видеть ад можно только слепотой духовной. Такой человек думает о том, что Бог создал женщину слабой для возможности насилия над ней, а потому народ-носитель таких идей обречен на вырождение, как враг самому себе и своей же природе.