Русская доля - стр. 22
Бог один. Когда называется два, три или более божества, неосознанно предполагается, что этот ряд можно продлить. И где-нибудь вдалеке от начала списка найдется местечко для каждого. При страстном желании, трудолюбии и терпении можно стать Буддой и творцом части Мироздания. А окружающий материальный мир действительно окажется всего лишь Майей, иллюзией… В то же время разделение Единого на различные ипостаси, воплощения и прочие аватары, на святых и их нетленные мощи, на другие предметы культа говорит о слабости человека, а не о изощренности его ума.
Нам не дано доказать или опровергнуть существование Бога, и с этим положением необходимо смириться. Разумно полагать, что все чудеса, включая появление пасхального огня и мирроточие икон, неопознанные летающие объекты и лечебная сила святых мощей, рано или поздно получат вполне материалистическое объяснение. Но оно не приблизит и не отодвинет нас от решения загадки, есть ли Бог.
Если ж человек считает себя неотъемлемой частью большого мира, то в какой-то степени сравнивается с ним. Поэтому Бога у него быть не может. Может быть культ предков, сложные ритуалы, синтоизм и буддизм и много чего еще, но не Бог.
Чем одна точка зрения хуже другой? Какой выбор правильнее? Боюсь, что и на этот вопрос человечество никогда не найдет ответа. Возможно, для всех мир становится таким, каким они его себе представляют. А «на самом деле» он есть и то, и другое.
Отношение «Я – природа»
Представимы только две генеральные линии человека пребывания в мире, две стратегии обустройства жизни. Первая – принятие природы как она есть, приспособление к ней, подстраивание собственных запросов под существующие, порой весьма ограниченные возможности. Вторая – переделка окружающей среды в соответствии со своими постоянно возрастающими потребностями.
И ежу понятно, что в «чистом» виде невозможно следовать ни по первому, ни по второму пути. Расчищая место для будущего дома или начиная пахоту, ты вторгаешься в природу, и сколь мало ты б ни взял у нее, ты уже нарушил ее исходное состояние. С другой стороны, выращивая кубические помидоры в оранжерее, регулировку температуры в ней нельзя осуществлять с полным пренебрежением внешних условий. Это так, но дело-то не в поведении, а в позиционировании себя. Аршин свой каждый выбирает сам. Человек испокон веков, сознательно ли нет, соизмеряет свои действия исходя из отношения к природе или как к Храму, или как к Мастерской. Третьего не дано.
Древнейшей является стратегия почтительного преклонения перед окружающей природой. Ее защиты и заботливого пестования. Ее одухотворения. Первые человеческие божества – духи стихий, лесов, лугов, гор, даже отдельных рощ или деревьев и источников воды. Все сохранившиеся до наших времен людские сообщества, ведущие первобытный образ жизни, как бы «настроены» на вечное существование: они почти не насилуют природу, слились с ней, сократили свои потребности до минимума. При этом, однако, духовная жизнь их насыщена до предела, бытовые коллизии отвердевают во множестве сказаний, мифов и притч. У них свои, отличные от имеющихся у «цивилизованных» людей трагедии и комедии, но идеалы счастья доступнее: золотой век лучше железного.
Вопрос, какая из имеющихся стратегий лучше, долгое время не имел смысла, поскольку каждая из них подразумевает собственную шкалу ценностей. «Лучше» и «хуже» возникает потом, но уже в разных единицах измерения, несопоставимых друг с другом, как, например, секунды и килограммы. С ростом народонаселения и увеличением человеческих потребностей нагрузка на природу возросла. Все громче звучат предостережения о скором истощении ресурсов планеты. Все влиятельнее неомальтузианцы. Поэтому представляется, что более древний взгляд на окружающую среду правильнее.