Русалочьи сны, или Наречённая плакучей ивы - стр. 5

Среди девушек ходили слухи, что если барыню по иноземному повеличать, она станет сговорчивей и добрее. Всё это пришло на ум Ладе в одно мгновение, этим она и воспользовалась, ухватилась как за последнюю соломинку.

— Просили за тебя, — коротко ответствовала барыня и оттолкнула стоящую на коленях Ладу. Легонько так, мол, перестань юродствовать и дрожать, раздражаешь уже.

А как не бояться? Лада была хоть и младой, несведущей в подобных делах, но понимала: молодой кузнец, ученик кузнеца, никак не мог просить её руки у барыни в обход барина. А иной миг сквозь тьму отчаяния проглядывал луч надежды: вдруг Господь услышал молитвы и решил по своему разумению ко всеобщему благу?

— Встань и приведи себя в порядок! Познакомлю с женихом, а свадьбу сыграем аккурат через недели две, как успеем приготовить. Тянуть ни к чему, давно у нас свадеб не было.

Барыня и сама спешно поднялась на ноги, оживилась, разрумянилась и даже помолодела. Подошла к столу, позвонила в большой колокольчик, украшенный белой атласной лентой. Барыня обожала ленты и желала видеть их повсюду.

Лада кое-как поднялась на ноги. Оправив сарафан и склонив голову, продолжала дрожать и молиться про себя, чтобы всё это оказалось если не сном, то шуткой. Барыня забав подобных не любила, но кто знает, что в голову после полуденного сна взбрело? Странная она в последнее время, настроения переменчивого.

Вот сейчас отворятся двери, и баба Хрися объявит, что всё это могло бы быть, но не будет, потому как Лада опоздала и теперь заслуживает наказания. Дверь открылась, и в комнату ворвался знакомый запах, напоминающий о разогретой на солнце воловьей коже. Лада вскинула голову, не поверив носу.

В покои барыни посторонним мужчинам был вход заказан. Под страхом смерти.

— Здравствуй, Лада! — произнёс топтавшийся на пороге и комкающий в руках фуражку крепкий бородач с глазами хитрыми, по-татарски узкими и масляными. — С позволения благодетелей обвенчают нас вскорости. Я и подарок тебе справил, не побрезгуй, в уездный город за ним ездил.

И протянул белый свёрток, косясь на барыню, и пару раз до и после своего сказа поклонившись в ноги благодетельнице.

4

— Смотри, какие дары! — заговорила барыня уже совсем с иностранным выговором. Она вдруг вскочила на ноги, приняла из рук приказчика свёрток, чтобы тут же нетерпеливо развернуть его.

Лада и взглянуть не смела, ей было не до того. Голова кружилась, перед глазами темно сделалось, и она уже молила Господа о спасительном обмороке. Как было бы хорошо, в самом деле, упасть в обморок, сказывала Надя, что грамоте обучена, что в книгах написано: барышни в столице носят повсюду нюхательную соль. Дабы не упасть в обморок тогда, когда это совсем неуместно.

Впрочем, в тех же книгах написано, что они затягивают себя в тиски ради тонкой талии, а это совсем диковинно. Разве станет девица страдать ради того, чтобы кто-то поверил в тонкий стан? Напротив, крепкой должна быть невеста, плодородной.

— Взгляни, милочка, какой красивый гребень, ещё и костяной! А зеркало на ручке в оправе медной, будешь жить как богачка!

Когда барыня злилась или была не в духе, она всегда называла девок «милочками». Лада понимала, что надо благодарить, что именно этого ждёт, кусая губы, барыня, но не смогла вымолвить ни слова.