Русалка - стр. 17
Потом он заметил небольшую хижину, притулившуюся к скалам за её спиной, и пологий спуск, едва заметную тропинку, должно быть, к бухте внизу.
Она. Точно, она.
Он подхватил чемодан и поспешил к неподвижной фигуре в надежде, что женщина хотя бы пригласит пройти в дом, ибо оставаться на морозе было уже невмоготу, ноги того и гляди окоченеют.
Под ногами скрипел снег, и ей, должно быть, послышался косолапый медведь, но она даже не шелохнулась, пока он не подал голос.
– Моё почтение! – прохрипел он, остановившись в нескольких шагах от высокой статной фигуры, чтобы не испугать, и тут ветром донесло её запах – морской соли вперемешку с маслом, от которого лоснились её волнистые волосы.
Словно зачарованная, она очень медленно обернулась, не желая стряхивать наваждение. Веки с густыми тёмными ресницами, резко бросавшимися в глаза на фоне бледной кожи, были прикрыты.
Когда её глаза распахнулись, его пронзила мысль: «Конечно, она русалка, тут и думать не о чем».
«На суше таких глаз не сыскать», – думал он.
Они были серые, как само море, как клокочущие волны, пенистыми гребнями с грохотом разбивающиеся о подножие утёса. Но главное, они не были человеческими, это был взгляд не соплеменника, а чужака, с любопытством рассматривающего некую диковину.
Глядя в эти глаза, он ощутил свою ничтожность и вдруг понял, каково было Джойс Хет – когда тебя словно препарируют взглядами, и возникает желание съёжиться клубком и скрыться от этих всевидящих очей.
– Что? – отозвалась женщина.
Леви с трудом отогнал это поразительное видение. Вздор, никакая она не русалка, и взгляд такой же бесхитростный, что у прочих местных, ни больше ни меньше. Просто ему давно не встречались серые глаза, тем более с таким отливом бушующего океана.
– Я надеялся на вашу помощь… – начал было Леви, но вдруг осёкся. Из головы начисто вылетели все слова, что он готовил этой женщине.
– Что? – безучастно повторила она, будто не прочь оставаться хоть целую вечность на ледяном ветру среди голых скал.
Теперь она стояла к ветру спиной, и длинные растрепавшиеся волосы били в лицо. Леви живо представил, что стоит только приблизиться, эти завитки тут же опутают и утащат на дно морское.
Она будоражила его воображение, но Леви был не настолько глуп, чтобы давать волю фантазии. И всё же было в ней что-то особенное, непонятное, интригующее, что объясняло такое количество слухов.
А тот делец, подобный Барнуму, таящийся в глубине его души, нашёптывал, что эти глаза, и волосы, и открытый взгляд станут такой приманкой для посетителей музея, как ничто другое.
И пусть она не настоящая русалка, но ей-богу, для затеи Леви с Барнумом сгодится с лихвой.
– Простите за беспокойство, не угостите ли чашечкой чаю?
Вот что сказал незнакомец, обычно люди так говорят, когда считают, что просят о сущей мелочи. Разумеется, у Амелии был чай, просто не было особого желания угощать этого человека, уж больно откровенно он пожирал её глазами – наверняка наслушался сплетен, вот и явился проверить, правду говорят или нет.
С тех пор как сгинул Джек, прошло лет десять, чуть больше или меньше. После этого Амелия ещё долго не могла обернуться русалкой, не могла даже приблизиться к морю, возненавидела его словно разлучницу, что увела её мужа.
Амелия стояла на утесе и проклинала море, изливала на бесчувственную пучину всё своё горе и ярость. Она желала, чтобы земля разверзлась, и вода вся ушла в бездну, или с неба упал огненный шар и превратил океан в безжизненную пустыню.