Русалка и дракон - стр. 38

С такими мыслями я поднялась на поверхность и … попала в бурю. Самую настоящую. Грозную, черную, с волнами размером с дом, ослепляющей грозой и адским грохотом.

Гремело так, что после второго раската я временно оглохла.

Острова Водного дракарата скрыла из виду черная пелена. Дождь больно хлестал по рукам и щекам. Но вместо того, чтобы быстро вернуться обратно, под спасительную сень воды, я словно обезумела: хохоча, простирая кверху руки, качалась на гигантских волнах, выпрыгивала из воды, как дельфин, съезжала с водной горки, чтобы в следующий миг забраться на следующую. Я была в своей стихии и впервые в жизни была едина с ней.

Мамино заверение, что я просто не смогу утонуть, да и часовой опыт на дне грота словно сняли последний барьер перед страхом воды. И чем громче и безумнее грохотала гроза, тем безмятежнее отчего-то становилось на душе.

Наконец, вдоволь наплескавшись, спустилась под воду, и, прислушавшись к своим ощущениям, взяла курс на дворец предводителя Водного дракарата.

А в следующий миг на плечи осело что-то тяжелое и холодное.

Ахнув, устремилась вглубь и чуть в сторону, подумав, что это какая-то хищная рыба. А когда пришла мысль, что что за глупая рыба будет охотиться в такую погоду, оглянулась и застыла, как статуя в дворцовых покоях.

Это был человек.

Утопленник.

Причем утонул недавно. Подплывя поближе, отметила, что кожа его не успела побелеть, на щеках даже как будто играет румянец… Глаза закрыты. На лице - безмятежность. Та самая, которая бывает после отчаяния.

Но мое замешательство было вызвано совсем не этим. Я его узнала.

Это был тот самый воин, с Грозового острова… Тот, что защитил меня от наглого тритона, и тот, который… Который был там единственным. Для меня. Даже сейчас, когда над головой бушует буря, а он осел у меня на руках, легкий из-за воды, огромный, теплый, я почувствовала, что к щекам приливает жар. 

Обругав себя последними словами, я принялась подниматься наверх, придерживая незнакомца подмышками.

Когда удалось всплыть и поднять его голову над водой, я чувствовала себя так, словно подняла со дна чугунную тумбу. Причем тумба эта болтала пудовыми ногами и руками, и, вопреки логике, здорово мешала себя поднять.

Зато он слабо помотал головой и сделал вдох! Больше похожий то ли на хрип, то ли на стон, но вдох! Жив!

В следующую минуту нас накрыло волной и я прокляла непогоду, так некстати разыгравшуюся.

Прислушавшись к внутренним ощущениям, я, зажав голову воина подмышкой, стараясь держать его лицо над водой, погребла к ближайшему острову. Что было не так-то просто, учитывая, что нас болтало в морской каше, бросало в лицо водоросли, хлестало ливнем, ослепляло вспышками молний…

Когда под ногами обнаружилось дно, я заплакала от слабости и облегчения.

- Терпи, Ариэлька, терпи, - сжав зубы пробормотала я, вытаскивая стремительно тяжелеющее тело на берег. Чего мне стоило отволочь его туда, куда не доставали волны... Кажется, буду вспоминать об этом и на смертном одре…

Обессилев, упала рядом, но, плача от боли в мышцах и усталости, заставила себя подняться.

Любой современный школьник знает, как делать искусственное дыхание. Должен знать.

Перевернув воина лицом вниз, я, пошатываясь, поднялась на колени попыталась поднять его за талию, чтобы дать воде возможность вытечь из легочных путей. С таким же успехом я могла пытаться поднять быка.