Рус. Защитник и освободитель - стр. 48
– Ты… ты… же… «сын Френома»!
– Пасынок, – спокойно уточнил Рус, терпеливо дожидаясь окончания приступа. – То есть усыновленный.
– Стригант уверяет, что для Френома и для этрусков разницы нет. – Говоря это, Отиг вытирал выступившие от смеха слезы. – Ох, ну и развеселил ты меня. У ваших жрецов поспрашивай. Я не исключаю подобное общение и у Призывающих, но сам об этом не слышал, а в том экземпляре «Божественного Завещания», который я читал, этих сведений не было… Фу-ух, сынок, уморил же ты меня, давно так не хохотал… «сын Френома»! Надо же!
– Спасибо, господин магистр, но мне пора. Ты извини, дел много, – сказал Рус, поднимаясь.
– Какие извинения, ты о чем! – возмутился Отиг. – Иди, раз надо. Я еще посижу, хорошо в тенечке… Рус, – остановил он уже вскочившего на Воронка ученика, – когда тренироваться надумаешь, не забудь предупредить, чтобы я тоже вышел в потоки Силы. С кем говорить будешь? Гелиния не потянет.
– Хорошо, господин тирендор! – уверил его Рус.
«Пока еще тирендор», – грустно подумал магистр Хранящих, переводя взгляд на сочную, не выжженную жарким тирским солнцем траву на дне старого оврага. Здесь большую часть дня царствовала благодатная тень. Вообще-то Отиг не привык бездельничать, но когда-то надо начинать…
Рус летел на Воронке быстрее ветра и чувствовал, как радуется единорог возможности показать свою скорость. «Застоялся, хороший мой, – подбодрил его Рус. – Ничего, скоро нам придется побегать еще быстрее». Поняв мысль хозяина, рогатый скакун довольно протрубил.
Поначалу княжеский зять намеревался сразу прискакать во дворец и вытрясти из тестя все, что тот успел узнать о положении в Кальварионе. Но ветер в лицо быстро остудил горячие мысли. Врываться к князю, «пытать» его, возможно, при свидетелях – детский сад какой-то. Не стоит ронять и свой, и его авторитет. Тесть хитер, но и землянин не лыком шит. За время долгой скачки к «Закатному ветерку» в объезд Эолгула родилась одна любопытная мысль…
«Слияние с Силой – отпадает однозначно, – решил бывший «псевдобог». – А что мешает мне снова войти в собственную Душу, в мою внутреннюю «вселенную»? Ничто. Что мешает рисовать там образы людей, тем самым вызывая их туда? И по фигу, что туда придет – Душа ли или ее «снимок», но придет стопудово! Да вот – Гелиния тогда хотела со мной встретиться и явилась всей своей Душой… хм, даже звучит красиво – «всей Душой»! А кто не хочет или просто не в курсе… будут являться, я просто-напросто оживлю рисунок! Что он там, вдали, почувствует – по барабану. Вот и поговорим…»
Подъезжая к вилле, Рус был уже абсолютно уверен в истинности своих рассуждений, а значит…
В реальности так и вышло. Впрочем, и без неприятных моментов не обошлось.
Предупредив прислугу, что он, мол, страшно занят – никого не пускать, самоуверенный «пасынок бога» заперся в своем кабинете. Гелиния, хвала богам, как раз находилась на занятиях в ордене, но и она бы постеснялась отвлекать, прекрасно чувствуя, когда можно показывать норов, а когда ни к чему.
В своей мини-вселенной Рус создал точную копию участка гоштового сада, откуда шло десантирование в пятно. Сочные оранжевые плоды сгибали ветви деревьев, благоухая неповторимым цитрусовым ароматом, горячее солнце жарило в точности, как на самом деле, и легкий ветерок не спасал от духоты. Разве только блеклая тень от гошта дарила иллюзию прохлады. Туда и встал начинающий живописец. Холст висел прямо в воздухе, а Рус с шиком, уверенными мазками «писал» портрет воина из первой заброшенной тройки – не мага. Мог бы просто вытащить «фотку» из памяти и увеличить, но так неинтересно: в глубинах собственной души его обуяло творческое настроение.