Рус. Защитник и освободитель - стр. 25
– Стоп! Как раз они-то очень полезны! Для меня. А может, и… но это после. Продолжай.
Собственно, далее пошли хозяйственный вопросы, в которые Рус не особо вникал. На всех, склонных к Призыву, одного ордена не хватит, поэтому большинство так и продолжат обучение по старинке, в храмах, однако в первую школу соберут самых способных, примерно пять сотен на курс.
Да, помимо ордена сам царь курировал еще и реформу налогообложения, с целью сделать невыгодным князьям держать личные дружины, а передавать обученных воинов на казенное содержание. Затратно, но в перспективе это резко снизит возможность новой гражданской заварушки. Мало ли причин для самодурства и помимо партий грусситов и гросситов! Рус искренне похвалил Эрлана за эту инициативу, о которой сам не догадался, и, быстро проанализировав факты, пришел к выводу, что всего за три с половиной месяца его отсутствия работа проделана колоссальная!
«И после этого Эрлан считал себя марионеткой? В корне неправ. А Филарет? За два месяца пройти огнем и мечом до незамерзающего океана! Это больше двух сотен миль на запад! Правда, много недобитков осталось, но с ними разбираются».
Рус выразил восхищение объемом выполненной работы и еще раз поблагодарил всех присутствующих и заочно командование армией. Все, включая завороженную обилием сведений Гелинию, дружно встали и с достоинством поклонились. «Божий пасынок» почувствовал неудобство. Вроде как не за что, но… приятно, черт побери!
Пообедали здесь же, на колесном столе, похожем на вчерашний. Разумеется, не употребляли. Серьезное дело – совет!
Отобедав, Рус наконец сказал главное, о чем давно чесался язык:
– Мне надо посмотреть все координаты, желательно с их привязкой к реальной карте.
– Князь… – Секретарь Горлик, поклонившись, впервые подал голос, который оказался приятным баритоном. Опытный царедворец не сомневался в титуле «Четвертичного Царя»: бывший – значит, князь. – Их две тысячи триста двадцать, многие написаны просто с названием мест, с картой их еще не соотнесли.
– Давай так, – чуть подумав, ответил Рус, – я буду смотреть, читать, а ты стоять рядом и показывать это место на карте. Идет?
– Как прикажешь, князь, но это… с учетом того, что есть координаты, уже нанесенные на карту… займет не меньше двух четвертей непрерывной работы. Мой долг – предупредить, но я готов.
– Я тоже, – сказал Рус и посмотрел на остальных. – Все… товарищи. – Слово всплыло само. Но не мог он после изнурительного и такого объединяющего совещания назвать Эрлана, Вавилиана и Фридланта «господами» или «уважаемыми» – это отдаляет. – Можете быть свободными. Я вынужден занять твою комнату, Эрлан. Вот, кстати, поводите Гелинию по дворцу, сводите в храм. Ей интересно. Правда?! – спросил с таким напором, что жена вынужденно согласилась. – Я так и знал. Нет, если хочешь, отдохни.
– Что ты, Рус, я ни капли не устала! – соврала она.
В ее голове с громким бульканьем варилась каша, однако надо поддерживать реноме мужа – божьего сына, дарки его раздери! Придется походить, повосторгаться. Тело можно легко взбодрить Силой, но голову…
Перед уходом к Русу незаметно подошел Фридлант.
– Я приготовил тебе выписки из «Божественного Завещания», – сказал он, поднимая увесистую кожаную сумку с заплечным ремнем. – Без сотворения мира, без подробного описания деяний твоего отчима… – Он определился в отношении Руса – пасынок Френома (в самую точку!), что ничуть не снижало его статус. – …Но с основными вехами, которые знает каждый этруск. Краткая история за последнюю тысячу лет, описание традиций. Ты должен это изучить, – сказал, твердо глядя в глаза «божьему пасынку».