Рус. Заговор богов - стр. 37
Как принято у большинства рогатых мужей, Бехруз не замечал взглядов, которыми обменивались его благоверная и молодой помощник. А если бы и заметил, то наверняка закрыл бы глаза. Староват он стал для супружеского долга, а здесь же, хвала Предкам, появилась возможность завести себе отдельную спальню. Не ревнив был Бехруз, женившийся в свое время исключительно из-за приданого, и достаточно мудр, чтобы не искать ссоры с приближенным самого Руса Четвертого. Может, из-за того старый купец и губил себя вином, ища забвения.
После успешного лечения в госпитале ордена Исцеляющих, не взявших с пациента ни лепты, Адыгей стал преданным Русу сильнее единорога, воспитанного с жеребячьего возраста. Вопрос, был ли Каган «ночным князем» на самом деле, ранее казавшийся наиважнейшим, вдруг превратился в незначительный факт. Теперь он просто не видел разницы в прошлом своего… здесь он затруднялся с определением, но смел надеяться, что сам Рус считает бывшего «степного волка» другом.
Выйдя из больницы, Адыгей удостоился свидания со страшно занятым Русом и с удивлением узнал, что купец Бехруз с женой уже в Эолгуле.
– Ты сними в той же таверне комнату, я разгребусь с делами и займусь тобой. Помнишь, я тебе биржу… ну, когда корабли можно целиком продавать, не видя их, помнишь, обещал тебя туда пристроить?
– На память не жаловался… – только и успел пробормотать ошарашенный Адыгей, пребывавший в самых смешанных чувствах.
– Вот и отлично! Обязательно тебя найду, как только освобожусь! – пообещал Рус и скрылся. Только пыль от его скакуна долго не оседала.
«Воронок», – в голове «волка» почему-то всплыло имя Русова единорога. Наверное, потому, что почувствовал нечто, отдаленно напоминающее расставание преданного рогатого коня с хозяином.
В связи с массовым исходом тирского народа в пятно, создание биржи Рус вынужденно перенес в Кушинар. А по мере дальнейшей мысленной проработки сей гениальной идеи – трансформировал ее в банковскую, как более приближенную к меняльным домам Кушинара.
– Ты бывший «ночник», Адыгей, ты не хуже меня представляешь, сколько золота лежит по виллам да городским домам. Держи пергамент. Я набросал некоторый план, как совершенно законно сделать эти деньги нашими. Я не шучу – нашими. Одному мне это дело не потянуть, а с помощниками я привык иметь доли в общем деле. Настоящим управляющим будешь ты, а Бехруз прикрытием. Мне, сам понимаешь, будет недосуг заниматься банком – других дел полно. Так что за время плавания ради всех богов, изучи эту пару свитков, а не только с Эльвирией милуйся. Не увлекайся! Купец хоть и дурак и пьяница, но глаза имеет. Или напоет кто-нибудь из доброхотов. На судне народу много.
С этим напутствием Рус и отправил Адыгея в морской круиз вокруг континента: тирский Далор, расположенный на южном побережье Гелинского моря, пролив Дорога Археев, Океан, побережье Гроппонта, выступающий далеко на запад пустынный полуостров Тартарол и, наконец город-княжество Кушинар. При хорошем ветре, без захода в попутные порты это романтическое путешествие должно продлиться примерно месяц. Торопиться было некуда, и Рус не хотел раньше времени пугать Бехруза и его неверную жену падением в «зыбучую яму».
Спешить-то Рус не спешил, но Адыгея, поселившегося, разумеется, в офисе будущего банка, в покое не оставлял. Еще за два месяца до отказа больших меняльных домов открыть общее с князем дело, бывший «степной волк» гулял по крупным городам ойкумены, прикупая или арендуя подходящие здания, нанимал охрану для будущей «меняльной лавки».