Размер шрифта

Русь в перьях. Победители - стр. 3

Племя русов разбредаться стало,

Множа своей памяти печали.

И с других твердынь сойдясь богами,

Свои корни вовсе позабыли,

И себя уже теряли сами,

Средь чужих преданий изобилья.

Впредь скажу, что распрями, войною,

Прежнего пути стиранья пеплом,

Когда тьмы тем лет скрылись иною,

Русь и род ее совсем ослепли.

Дальше все исписано не мною.

Точку в сей я летописи ставлю.

И дрожа столетнею рукою

Пращуров-богов своих прославлю.

ПРИЗРАЧНОЕ МАРЕВО

Ой, сторонушка родная,

Солнышком согретая.

Всех в своей округе знаю,

С разными приметами.

Как в селе одном далёком,

Под дождем все греются,

Ходят задом, ходят боком,

Ночью сеют сеянцы.

Там скотинушку не поят,

Поливают лейками.

В банях моются метлою,

Мылятся копейками.

Деревенька же другая

У реки большой стоит.

Рыбу там народ скупает,

Да в реке своей солит.

Там в невестах бабки ходят,

Девок все сторонятся.

Валенки по лету в моде,

С шубой следом гонятся.

В моем хуторе все проще —

Тучи ловим ситами,

Вывесим на ветки в роще,

Чтобы быть нам сытыми.

Если ты собрался в гости,

Примем оплеухою,

Вычистим до блеска кости,

Споим брагой тухлою

Вот сторонушка родная,

Яркая да звонкая!

Много я насочиняю,

Дрова на крыше комкая.

УМИЛ

Жил в деревне мальчишка. Были у него родители. Работой не замученный, любовью обласканный, на доброе слово отзывчивый. Среди других не верховодил, но и в обиду себя не давал. Вроде, обычный но, как начнет сны свои рассказывать, все дивятся. Чудные сны снились Умилу.

Так и бежали лета его, между сном и явью. Родители старились, девки стороной обходили. Хоть и стал парнем видным, а из-за снов побаивались, будто юродивого.

По-началу не печалился сильно Умил, только и в возраст вошёл, а всё один. Когда ж родителей не стало, да ровня вся переженилась, деток нянчить взялась, так закручинился. Худо одному жизнь коротать. Округу обошёл, невесты не нашёл себе. Какая девка, если и не против, так родители от ворот гонят. Решил он где бы ни было, найти жену себе. Забил ставенки, повесил на двери замок и пошел по белу свету скитаться.

Хуторки сменялись деревушками, деревушки – селами, села городами… Не везло парню. Уж не одни лапти стоптал, ни один посох обломал.

Домой повернул, да нагнала в дороге его ночка темная. Прилег он под кустом придорожным и приснился сон ему, как шел по тропке через лес, а впереди избушка, выглянула из нее девица-красавица… Тут ухнул филин над головой, прогнал дрему. ПроснулсяПроснулся Умил, решил, что это и есть невеста его суженая. Утра дождался, как солнышко позолотило верхушки деревьев, уже и на тропку с дороги сворачивал, что в лес уводила.

Долго шел. Стал тёмен лес. Корни дыбились, ветки за вихры хватали. Из сил выбился Умил, упасть готов был, да увидел, в сторонке полянку, на полянке избушку, как во сне. Выбрался Умил из чащобы, у распахнутой двери девица стоит, рукой машет, чтоб подошел к ней.

Ему и приглашения не требовалось, сам побежал, откуда силы взялись!

– Здравствуй, добрый молодец! Ищешь что, иль бежишь от кого? – спросила красавица.

– Здравствуй, девица! Не бегу никуда, а ищу невесту себе, что полюбит меня таким, каков есть, – отвечал ей Умил.

– Что ж, а в моей избушке как раз, хозяина не хватает! Оставайся, будешь мне мужем, сердцу милым.

Парень и рад. Так и остался мужем девице. День прошел, второй прошел. Почувствовал парень, пропадают силы его после каждой ночи, да сны совсем не снятся. Будто в яму проваливается до утра самого.

Страница 3

На следующую страницу