Руны Вещего Олега - стр. 26
После мужей тот же обряд прошли жёны, им Иллар разрешил входить в воду одетыми.
Многие получили новые непонятные имена – Аграфена, Марфа, Сарра, Юдифь.
В селение возвращались молча, почти никто не говорил. Да и о чём говорить? Многих втайне терзало чувство вины и стыда, хотя иным обряд крещения понравился.
Вернувшись в селение, Иллар перед всеми поздравил новокрещёных, раздал им каждому по монете.
– Итак, ныне вы стали полноправными членами Церкви Христовой, – молвил философ, и теперь сможете приступить ко второму важнейшему из Таинств – Евхаристии, то есть Причащению. Для этого вы должны завтра прийти натощак, ничего не евши и не пивши, ко мне, дабы причаститься святых Тела и Крови Господних.
Отпустив паству, священник уединился в отведённом ему жилище и ещё долго творил молитвы перед распятием.
Вечером того же дня, когда Иллар причастил селян телом и кровью Христовыми, люди, в основном из тех, что согласились пойти под защиту христианского Хорсуня, сидели и слушали мудрые речи философа. Иллар наставлял, что отныне они должны обязательно ходить в церковь Божию, исповедоваться в грехах своих, причащаться, соблюдать пост и учить молитвы.
– В Херсонесе есть люди из ваших, я попрошу их переписать сии Священные книги, и вы сможете читать их. Однако на всех языках слово Христа священно, потому ходите в любую церковь и слушайте службу Божью, и её благодать снизойдёт на вас!
Гроза, стоя поодаль, различал лишь отрывки их долгой беседы. Единственное, что он понял, кроме наставлений грека о правильном исповедовании новой веры, которая уже давно в Греции, Риме и большей части Европейской земли принята, и которая даст защиту надёжную, это то, что философ склонял новокрестившихся селян срубить Священный Дуб!
– Негоже человеку поклоняться древу, которое богом создано для того, чтобы гореть в очаге, да для изделий разных, человеку для жизни необходимых, предназначено. Негоже ему требы возносить и молитвы, как настоящему богу, ведь Бог один на земле и в небе, это Иисус Христос! – восклицал Иллар. – Ныне вы отрешились от дьявола и злых козней его, не вводите же себя и других во искушение, исторгните древо сие из земли и сердец ваших, дабы там поселилась только любовь к Христу! – очи проповедника блистали, он вдохновенно приводил словеса из христианских писаний, стараясь получше исполнить свою великую миссию просвещения заблудших, ведь ему, как и Богу-Христу в часы его земной жизни, исполнилось тридцать три года. Чем больше говорил философ, тем более возгоралась его вера в то, что он поведёт за собой тысячи, нет сотни тысяч бывших язычников. Ещё немного, и эти тугодумы, эти Фомы неверующие поколеблются в своём варварском невежестве… Но опять старейшины задавали свои простые вопросы, например, если надо верить в Христа, зачем обязательно уничтожать священный Дуб, чем он виновен перед его Христом?
Волнение перехватило горло, Иллар закашлялся и раз-другой хватил ртом воздух, настоянный на ароматах горных трав. Его стала брать досада, а потом и греховный гнев. Долгие годы отказа от всего, – книги, книги, книги, уроки диалектики и риторики у самого Фотия в училище Магнавра в Константинополе, языки, священное писание, история, философия, теология. Он учился не просто прилежно, он старался впитать знания, как сухая губка, отрекаясь от юношеских забав и игрищ. Отказался от выгодного брака с дочерью канцлера, от карьеры на государственной службе, отказался от всего, уединившись в монастыре, не признаваясь себе, что виной всему стало чьё-то случайно оброненное замечание: «посмотри, как этот юноша похож на образ Христа». Это врезалось не в память, нет, это проникло в плоть, в кровь, в его дух и жилы, и он стремился быть лучшим и достойным. Он потерял своё здоровье, день и ночь корпя над свитками в библиотеке, вдыхая их пыль и плесень, которая навсегда отравила его лёгкие, и всё это лишь для того, чтобы ограниченные повседневной мелочью людишки, не знающие ни священного писания, ни мудрости древних философов, ни тайн споров великих теологов, чтобы эти варвары сейчас сидели перед ним и в первозданной тупости вопрошали, почему они должны ради Иисуса срубить свой дьявольский дуб?!