Рунное наследие. Вдыхающая жизнь - стр. 18
В какой-то степени он был рад этому. Привычный к своему окружению, мальчишка и так ощущал себя не в своей тарелке, находясь в доме самого могущественного клана деревни, да ещё и испытывал неловкость: за него, чужака и незнакомца, просит родственник Старшей Рунного клана, чтобы та использовала свой дар просто так.
Поэтому когда они покинули место скопления аж трёх Вдыхающих жизнь, Боня облегчённо выдохнул. Он даже стал бодрее наступать на здоровую ногу, но больную всё так же держал согнутой.
Погружённый в размышления о том, как бы оправдаться перед мальчишкой, почему не выполнил своё обещание, Квэн вдруг заметил, что тот вовсе не расстроился, а даже наоборот.
– Ты не обижаешься на меня? – Квэн первым нарушил молчание.
– С чего бы? Это же я виноват, что кидался в тебя и плюхнулся так неудачно.
– Ты знаешь, что я не об этом. Извини, что не вышло вылечить твою ногу. Понимаешь, тут такое дело… – замялся Квэн.
– Да я понимаю, – мальчишка заметил его нервозность и решил помочь. – Там у вас все заняты, наверное, – они оба видели, когда пришли, что желающих нанести руну не было, – да и вряд ли вы занимаетесь такими пустяками, как моя нога, – Квэна аж передёрнуло, когда он снова услышал слово «пустяк», но Боня не заметил и продолжал: – Да и вдруг пришёл бы кто-то, у кого всё хуже, а я бы только мешал. Это же, небось, много времени надо провозиться со мной, – то, что задаром, он решил не добавлять.
Квэн поразился размышлениям мальчишки. Ведь тот говорил почти так же, как Старшая, а он, Квэн, не понимал всего этого. Тут он вспомнил про слова бабушки о том, что, мол, было бы неплохо отправить внука к Вольным в клан, и начал догадываться, почему. Так получалось, что жизнь и воспитание Квэна протекали как бы мимо внешнего мира, и он, Квэн, не разбирался ни в чём, кроме рун и присмотра за сестрёнкой.
Да, он любил наблюдать за окружением, но никогда не принимал участие в том, что творилось вокруг. И его никогда не касалось то, что он видел. Если не считать прилетавшие иногда в него комки грязи, щедро выпускаемые детьми пастухов, что он списывал на обычное озорство. Такое, какое было свойственно Кэлле.
Но встреча и ситуация с Боней дали трещину в мировосприятии Квэна. Теперь он и сам хотел попробовать пожить в Вольном клане, даже не подозревая, что в этом случае его жизнь в мгновенье ока превратилась бы в одну сплошную боль. Он бы просто не вынес той нагрузки на мышцы и психику, которой подвергалась во время тренировок вся мужская часть Вольного клана, начиная с трёх лет и заканчивая тридцатью. Причём как раз с шестнадцати начинались тренировки в полевых условиях, где получить серьёзную травму не составляло особого труда. И опытные бойцы могли уже начинать брать молодняк с этого возраста на задания.
– Эй! – окликнули сбоку, и Квэн с Боней повернулись на голос. – А ну, отпустить моего брата. Нечего его трогать.
– Он помогает мне, Рукс! – крикнул Боня парню, на вид выглядевшему ровесником Квэна, только плечистее и крепче. – У меня что-то с ногой и я не могу сам идти, вот он…
– Цыц! Тебя никто не спрашивал. Знаю я, что с тобой случилось – мне твои дружки уже всё разболтали. И про то, что вы кидались в этого, – он кивнул на Квэна, – и про то, что вы убегали от него, и про то, что он тебя поймал. И что куда-то увёл.