Рулетка для Золушки - стр. 3
Да, Марина могла бы стать моей подругой, но не сложилось. На втором курсе наша группа сильно изменилась. Из трех бойких девиц двоих отчислили еще зимой, а одна родила без брака и ушла в академический отпуск. Весной отчислили Шурика, а Юрик куда-то перевелся. Зато вышли из академотпуска сразу двое взрослых (после армии) парней: Аркадий и Слава. Они задали совсем другой тон. Рядом с ними и наш толстячок, над которым больше никто не издевался, оказался вполне нормальным, приударил за Настей, а потом они поженились. В целом группа изменилась в лучшую сторону: все стали спокойнее, доброжелательнее, налегли на учебу. Вместо походов в ночные клубы, которые лично мне были не по карману, мы пристрастились к лыжным прогулкам и скромным пикникам.
Спортивная, активная, Марина приобрела авторитет, а я, напротив, стушевалась. Много сил и времени занимала дорога, да еще хозяйство: огород, кролики. Мы все больше отдалялись. Но она не страдала от одиночества. Кроме сестры, о которой я могла только мечтать, она дружила с Настей и Светой, да еще и нашла компанию в МВТУ имени Баумана. Да что лицемерить! Главная причина, конечно, была в том, что она оттеснила меня от работы в факультетской газете. Замдекана Валентина Сергеевна, которая хорошо ко мне относилась, была по совместительству техническим редактором. Она мне пообещала это место. Я уже радовалась: и практика журналистской работы и пол- ставки лаборанта. А главный редактор, профессор Георгий Федорович Лепешинский, оказывается, уже выбрал Марину. Валентина Сергеевна была уверена, что он меня возьмет, я стояла за дверью и слышала весь их разговор. Когда она предложила меня, он сказал, что в Марине больше жизни, огонька, задора. Конечно, он был прав, но от этого не менее обидно. Марине я, конечно, ничего не сказала, мы вообще к тому времени только здоровались, а она про нашу дружбу и не вспомнила.
Все это закономерно, я была, есть и буду неудачницей. Еще когда мы дружили, Маринка про меня анекдот сочинила, она вообще легко их сочиняла. Мы тогда делали лабораторную работу по оргтехнике, я три раза набирала текст в WORD-e, и снова не успевала записать, как он пропадал. А она мне анекдот рассказала.
Чингачгук, Виниту и Верная Рука Друг Индейцев сидят в вигваме и курят трубку мира. Ночь, тишина. Вдруг снаружи доносится подозрительный шум. Чигачгук вышел из вигмама, раздался звук удара, он вернулся с шишкой на лбу. Следом вышел Виниту, раздался звук удара, он вернулся с шишкой на лбу. Потом вышел Верная Рука Друг Индейцев, раздался один звук удара, ругательство, второй звук удара, второе ругательство. «Только бледнолицый, – сказал Чингачгук, – способен дважды наступить на одни и те же грабли».
– А теперь скажи, кто способен наступить на одни и те же грабли трижды? Не знаешь? Только бледнолицая.
Конечно, дело не в том, что у меня в доме не было компьютера, я действительно такая и есть: «бледнолицая». И я, кажется, готова «наступить на грабли».
Так я и жила, два часа тратила утром, чтобы добраться на работу, два часа вечером – с работы. А потом домашние заботы, которые сложила на меня мама. И никакой личной жизни.
Когда в начале лета со мной стали происходить странные события, я сначала не обратила внимания, не связала вместе эти происшествия. Какая-то тревога всплывала в подсознании, но я отмахивалась от нее, как от назойливой мухи. Этого не может быть, потому что, этого не может быть со мной. Почему я не забеспокоилась сразу, как только в мою жизнь стало вторгаться такое, что могло произойти только в кино, но никак не с маленькой неприметной мышкой, такой как я? Может, не было бы этих смертей, и сама я не висела бы сейчас на волосок от гибели.