Рукопись Ченселора - стр. 62
Выскользнувший из рук Ролинза стакан разбился вдребезги.
– Вы… перестаньте…
– Да вам не о чем беспокоиться. Дело вот в чем. Вы интересуете меня как председатель одного из комитетов палаты представителей. Мне не нравится ваша оппозиция законопроекту номер 375. Вам следует изменить свою точку зрения. Надеюсь, отныне вы будете оказывать законопроекту полную поддержку…
Филлис Максвелл прошла через холл отеля «Хей-Адамс» в ресторан. Как всегда, в это время дня там толпились жаждущие сесть за свой ленч. «Старший официант сразу заметит меня и проводит к моему постоянному столику», – подумала она. Филлис пришла на пятнадцать минут позже назначенного срока, и это было очень кстати. Пусть тот, кому она назначила свидание, нервничает, беспокоится, думает, что она о нем забыла. И когда она наконец придет, он будет способен только защищаться.
По дороге в зал Филлис задержалась у большого зеркала, в котором можно было увидеть себя в полный рост. Она осталась довольна. Совсем неплохо для сорокасемилетней женщины, а когда-то простенькой, немного полноватой девушки по имени Пола Мингас из маленького городка Чилликот в штате Огайо. Сейчас она казалась себе… прямо-таки элегантной. Стройная фигура, длинные ноги, упругая грудь, красивая античная шея, изящество которой подчеркивало жемчужное ожерелье. И, наконец, приятное лицо. Да, слово «элегантная» подходило как нельзя лучше. Ну и, конечно, глаза. Ах, эти глаза с крапинками! Они производили на него неотразимое впечатление, эти интересующиеся всем глаза умудренной опытом журналистки. Филлис умела пользоваться ими в своих целях. Ее взгляд сверлил собеседника насквозь, как бы говоря: «Не верю я тебе ни на йоту. Придумай-ка что-нибудь получше».
С помощью этих глаз Филлис удавалось вырвать правдивую информацию у отъявленных лжецов. Не раз она приводила в изумление официальный Вашингтон своими статьями о махинациях, о которых хотя все и знали, но разоблачение которых никак не ожидали увидеть в печати. Она умела добиться от людей нужных ей доказательств, не произнеся при этом ни слова. Ее взгляд оказывался красноречивее любых слов.
Разумеется, бывали случаи, когда ее глаза не только выражали сомнение в правдивости собеседника, но и подавали надежду. Однако тут она себя не обманывала: сорок семь – это не двадцать семь, как бы женщина ни выглядела. И с годами Филлис все реже пускала в ход свои чары. Но дело было не только в возрасте.
Она не всегда была Филлис Максвелл. Когда-то ее звали Полой Мингас.
Двадцать пять лет назад редактор газеты, в которой она начинала журналистскую карьеру, придумал ей псевдоним – Филлис Максвелл. Из нее получился хороший репортер. Она серьезно относилась к своим обязанностям, а ее репортажи нередко содержали поистине сенсационные разоблачения.
Вот и сейчас профессиональное чутье Филлис Максвелл подсказывало, что разворачивающаяся избирательная кампания приобретает совершенно непристойный, жульнический характер. С помощью угроз и заведомо невыполнимых обещаний ее организаторы вынуждают отдельных лиц и даже целые организации вносить в избирательный фонд просто невероятные суммы.
– Мисс Максвелл, мы очень рады вас видеть, – приветствовал Филлис старший официант.
– Благодарю вас, Жак.
– Пройдите, пожалуйста, сюда. Ожидающий вас господин здесь.