Рука в перчатке - стр. 89
– Я никогда не смогу выйти за вас замуж. Я ведь уже объяснила, что я эгоистка.
– Ничего страшного. Я тоже эгоист. Но даже с эгоистической точки зрения я обрисовал вам все преимущества…
– Нет. Пожалуйста, не надо. – Сильвия поднялась с камня. – Мне не нравится… Все это не имеет смысла. – Она сделала шаг в сторону.
– Минуточку… – Циммерман, по-прежнему сидевший, скрестив ноги, на траве, даже не поднял головы, чтобы посмотреть на Сильвию. – Я наверняка выразился слишком сдержанно… Но я могу вас умолять… Могу воззвать к вашему милосердию, показав, как я страдаю. Могу продемонстрировать вам насущную потребность…
– Не надо! Пожалуйста, не надо. – Она сделала еще один шаг.
– Погодите! – воскликнул Циммерман. – Вы отказываете мне из-за Мартина?
– Мы с Мартином помолвлены.
– Значит, все это из-за него…
Конец фразы повис в воздухе. Сильвия ушла. Наплевав на хорошие манеры и муки неразделенной любви, она просто взяла и ушла.
Циммерман так и остался сидеть к ней спиной. Он даже не потрудился проводить Сильвию взглядом. Он застыл, положив подбородок на грудь и опустив веки, чтобы дать отдых блеклым глазам; и только указательный палец правой руки, которой он опирался о траву, то нырял в крошечную ямку в земле, то медленно выныривал из нее.
Сильвия, поднявшись по лестнице из плитняка – альпинарий был расположен у подножия склона, – нерешительно огляделась по сторонам. Интересно, Мартина уже отпустили? Он сейчас дома или вышел подышать свежим воздухом? Она должна знать, что произошло. Стоит ли рассказывать Мартину о невероятном предложении Стива? Нет. Пожалуй, это еще больше расстроит Мартина и приведет в ярость… Тем не менее она знала, что непременно расскажет. В любом случае она уже давно пришла к выводу, что тесное общение с этим психом Мартину явно не на пользу, пусть даже они подружились еще до того, как Стив уехал работать в Западный колледж…
Сильвия сделала круг, пройдя мимо орешника через розарий. Пусто. На склоне не было ни души, и только на восточной террасе топтался полицейский в форме. Чтобы избежать неприятной встречи, Сильвия свернула направо и, поднявшись на холм, обогнула дом сзади. Увидев, как помощница повара Эллен с красными от слез глазами тащит мешок с продуктами, Сильвия подумала: «Она способна плакать и при этом работать, а я не могу ни того ни другого». Пройдя через дорожку к гаражу в сторону западной лужайки, Сильвия увидела, что два кресла возле теннисного корта кем-то заняты, и поспешила туда.
Но это был не Мартин, а Лен Чисхолм, беседовавший с Дол Боннер. Поколебавшись, Сильвия направилась к ним. Лен, который сидел со стаканом выпивки в руке, имея при этом приличный стратегический запас в виде бутылки и кувшина на столике рядом с собой, вскочил с места и поспешно придвинул Сильвии кресло. Но та, покачав головой, требовательно спросила:
– А где Мартин?
– Полагаю, в доме, – ответила Дол. – Я не видела, чтобы он куда-то выходил после того, как мы покинули салон для игры в карты.
– А что случилось?
– Ничего. Полицейские показали ему перчатки, и Мартин признал в них свои. Вчера он положил перчатки в карман куртки, когда переодевался, вернувшись из Нью-Йорка; куртку он взял с собой на теннисный корт и позже принес домой. Короче, в последний раз он видел перчатки, когда засовывал их в карман куртки у себя в комнате. Следовательно, их мог взять кто угодно. Мартин держался молодцом, особенно с этим чертовым полковником. Думаю, Мартин вернулся в кабинет. На твоем месте я бы сейчас Мартина не трогала, если только у тебя нет желания его успокоить. Я ходила с сержантом на огород, а потом увидела, что Лен тут потихоньку накачивается. Вот я и вернулась сюда, чтобы его остановить. А он в ответ лишь еще сильнее приналег на выпивку.