Рублевый передоз - стр. 2
– Половина девятого.
– Что-то они сегодня запаздывают. – Шершень откинулся на спинку сиденья. – Обычно в восемь или, на крайняк, в начале девятого как минимум один «бегунок» уже на точке, а то и двое.
Здоровенный детина, сидевший за спиной Шершня, промычал что-то нечленораздельное, затолкав в огромную пасть добрую половину хот-дога.
– Чего? – бросив взгляд в зеркало заднего вида, поморщился Шершень.
Проглотив все то, что было у него во рту, и старательно облизав пальцы, здоровяк произнес:
– Я говорю, может, они не придут сегодня. – Голос его звучал глухо и надтреснуто, за что подельники и окрестили здоровяка Трубой. – Ну, типа, дождик… хреновая торговля…
– Они придут, – решительно парировал Шершень.
Словно в подтверждение его слов из-за поворота на крейсерской скорости вырулил спортивный мотоцикл, лихо въехал на тротуар и остановился в тенистой аллее рядом с корявой березкой. Худощавый парнишка слез с мотоцикла, снял шлем и, повесив его на руль, коротко огляделся. Его жесткие соломенные волосы торчали в разные стороны.
– Че-то молокосос какой-то… Не лажа ли? – недоверчиво прищурился Кол.
– Нет, не лажа. – Шершень расстегнул куртку и вытащил из-за пояса черный «глок». Неторопливо накрутил на дуло глушитель. – Это ж «бегунок»… Туда одни молокососы и идут…
Труба доел хот-дог и, вытерев руки о джинсы, достал оружие. Но Шершень не давал команду выходить из салона. Он выжидал. Со скамейки поднялись два тощих паренька и сблизились с мотоциклистом. Их общение было недолгим. Буквально пара дежурных фраз, а затем передача денег. Мотоциклист расправил смятые купюры, старательно пересчитал их и только после этого отдал товар. Довольные наркоманы быстрым шагом устремились в противоположный конец аллеи. «Бегунок» взмахнул рукой. В ответ одна из припаркованных на углу Саперной и Ульяновской машин моргнула фарами. Темно-вишневый «Опель».
– А вот и наши клиенты, – хмыкнул Шершень и плавно передернул затвор пистолета. – Стартуй, Кол! Встань между ними и «бегунком». Если что, мотоциклист на тебе. Он нам нужен живым. Остальных валим наглушняк. Без всяких базаров.
– Может, дождемся Власа и его ребят? – решил проявить осторожность Кол, но двигатель «Ниссана» все-таки запустил.
– На хрена? Нас трое. Их тоже трое или четверо. С «бегунком» максимум пятеро. Справимся. Погнали!
Кол не стал больше препираться. «Ниссан» резво сорвался с места, обогнул по дуге край аллеи и жестко ударил по тормозам перед «Опелем». Шершень первым выскочил из салона. Его «глок» дважды хлопнул, пробивая передние обода неприятельского автомобиля. Труба распахнул заднюю дверцу и прицельно выстрелил в сидящего за рулем «Опеля» человека. Кровь брызнула на пробитое пулей лобовое стекло. Водитель ткнулся лбом в приборную панель. Он даже не успел среагировать на происходящее. Зато двое его подельников оказались гораздо проворнее. Один из них, кавказец с косматой неровной бородой, плашмя вывалился на асфальт и из положения лежа пальнул от бедра. Пуля просвистела рядом с ухом Шершня. Тот выстрелил в ответ, но кавказец успел откатиться назад. Из салона выскочил еще один противник с оружием на изготовку. На нем были черная байкерская «косуха» и бандана, украшенная светящимися в полумраке черепами. Пистолет трижды дернулся в его правой руке, изрыгая смертоносное пламя. Одна из пуль чиркнула по заднему крылу «Ниссана».