Рублевский ноктюрн - стр. 8

– Следователь тоже спрашивал. Нормальные. Не скажу, что они были большими друзьями, все-таки девочке не понравилось, что я тогда развелся с ее матерью. Она несколько лет не хотела со мной общаться. Но постепенно все наладилось. Я очень старался. Даже купил им большую квартиру. Устроил в престижную школу. Она оттаяла и даже часто у нас оставалась и летала с нами.

– Почему вы развелись?

– Особой причины, наверно, и не было. Как раз в это время наша фирма начала очень неплохо зарабатывать. Я целыми днями пропадал на работе. Даже ночами. Супруга этого не понимала и не принимала. Начались претензии. А меня стало раздражать ее непонимание. И ее вечное недовольство. В общем, мы решили развестись. Но особых скандалов не было. Договорились ради Кристины поддерживать нормальные отношения.

– Вы с кем-то встречались?

– А как вы думаете. Если с женой начались проблемы. Я нормальный мужчина. И тогда был гораздо моложе. Конечно, у меня были женщины.

– Но вы не сразу женились?

– Не сразу. Где-то через полтора года. Она точно не была причиной нашего развода. И об этом знали моя первая жена и моя дочь.

– Еще один не очень приятный вопрос. Получается, что ваша вторая супруга не имела отношения к вашему разводу. Я правильно понял.

– Да.

– Но вы ее уже знали?

– Знал. Но о втором браке совсем не думал. Мы встречались, и все было нормально. Потом я узнал, что она ждет ребенка. Мальчика. Я столько лет мечтал о сыне. Поэтому сразу решил, что мы обязаны узаконить свои отношения, чтобы мальчик родился в нормальной семье и получил мою фамилию.

– Давайте уточним. Когда вы женились в первый раз?

– В тридцать лет. Я много работал. Да, точно, в тридцать.

– Сколько лет было вашей первой супруге?

– Тамаре было двадцать шесть.

– Она взяла вашу фамилию?

– Нет. Нужно было менять много документов, и поэтому она тогда оставила свою фамилию – Климовская. Но у дочери моя фамилия.

– А у второй супруги?

– Лиза взяла мою фамилию. Ее девичья была Парытина. Сама настояла, чтобы взять мою фамилию.

– Если дочери двадцать два, значит, вам примерно пятьдесят три.

– Верно.

– А вашей первой супруге под пятьдесят?

– Тоже верно.

– И вы развелись через несколько лет?

– Через шесть лет.

– У нее кто-то появился?

– Нет. Не знаю. Раньше не сомневался. Но теперь… Не думаю; если бы кто-то появился, то, наверно, дочь мне бы рассказала. Нет, никого нет. Хотя меня бы это не волновало. Вы же понимаете. После развода такие подробности меня уже не интересовали.

– Когда вы женились во второй раз?

– Мне было почти тридцать девять.

– А вашей второй супруге?

– Двадцать семь. Думаете, слишком большая разница?

– Не думаю. Нормально. Вы были ее первым мужем?

– Конечно.

– У вас есть завещание?

– Что? – не понял Мохов.

– У вас есть нотариально оформленное завещание?

– Нет. Нет. Вы думаете, что я такой старый?

– Это совсем не связано с возрастом. Значит, в случае вашей смерти наследниками первой очереди были ваши дети и жена.

– Но я еще не умер, – разозлился Мохов.

– Мне все равно нужно было уточнить этот важный момент. У жены тоже не было завещания?

– Конечно, нет. Она была достаточно молодым человеком. Была…

– У нее была своя недвижимость до свадьбы с вами?

– Двухкомнатная квартира. Да при чем тут ее недвижимость. Меня ее квартира вообще не интересовала. Она туда даже не ездила. Иногда посылали кого-то из обслуживающего персонала, чтобы там прибрали.