Рублевский Казанова, или Кастинг для наследниц - стр. 5

Все складывалось как бы замечательно. Но сейчас на летучке Вольнов вновь почувствовал то, что его тревожило в последнее время. Эта индифферентность ко всему происходящему, потухшие взгляды, вялые реплики. Работают-то в основном молодые. Неужели уже устали? И когда же они успели?

Он оглядел всех присутствующих. Только Алла Миркина дала понять, что ей есть что изречь.

– Да, пожалуйста, вы что-то хотели сказать, Алла Григорьевна?

– Хотела, да… – Выдержав небольшую паузу, она сразу подвела итог затянувшемуся, на ее взгляд, заседанию: – Мы рады, что у нас появилось столь интересное новое направление. Перспективы отличные. Это естественно: у нас самый успешный канал. Что мы и доказываем каждый день, и, если не возражаете, Андрей Константинович, мы пойдем доказывать это дальше в сегодняшнем эфире.

– Да, конечно. В общем, у меня все. Если нет вопросов, то все свободны, а вы, Алла Григорьевна, пожалуйста, задержитесь.

– У меня эфир.

– Эфир у вас завтра вечером. Думаю, вы успеете. У меня к вам только один вопрос.

– Если только один, то успею… – неопределенно проговорила Алла, с тоской глядя на оживившихся коллег, неожиданно резво ретирующихся из кабинета шефа.

Наконец дверь затворилась, и они остались наедине. Вольнов демонстративно отодвинул бумаги, лежавшие перед ним на столе, и вальяжно откинулся на спинку кресла, всем своим видом давая понять, что беседа будет продолжительной.

– Алла, давно хотел с тобой поговорить по душам, узнать твое мнение… – он немного замялся, – посоветоваться, наконец. Ты лучше знаешь обстановку в компании. Скажи мне, что происходит?

– А что такое? – искренне не поняла Миркина, удивленно глядя на своего бывшего мужа. За долгие годы общения с ним она не могла вспомнить, чтобы в его словаре хотя бы единожды промелькнуло слово «посоветоваться». Вольнов не относился к людям сомневающимся. Он всегда все и знал, понимал, делал лучше всех. Это было его основным и глубочайшим убеждением. Мнение окружающих по какому бы то ни было вопросу его просто-напросто не интересовало. И вдруг он оставляет ее для разговора по душам, хочет узнать ее мнение, которым уже очень давно не интересовался.

«Может быть, у него нашли какую-нибудь неизлечимую болезнь?» – подумала Алла и осторожно спросила:

– Как у тебя дела? Со здоровьем все в порядке?

– Здоровье в порядке. Я не о себе, а о тех, с кем мы работаем. Что происходит? Почему такое безразличие ко всему происходящему, такое жуткое равнодушие по отношению к жизни?

– Откуда такие выводы?

– В глазах прочитал. В их пустых, тусклых глазах, которые загораются только при взгляде на Бенжамина Франклина и то когда он клонирован не менее пятидесяти раз.

– Что в этом такого? Деньги – эквивалент востребованности и значимости человека.

– Из всякого правила есть исключения. Такое исключение – творческие люди. У нас работа созидательная, мы развлекаем народ. Чтобы делать это хорошо, надо генерировать хорошее настроение, интерес к жизни во всех ее проявлениях. Откуда этот пофигизм? Почему никому ничего не интересно? Ты можешь мне объяснить? Я затеваю очень серьезный проект, у меня колоссальные планы, а тут все еле двигаются.

– Когда надо, все очень даже подвижны. Просто исключения лишь подтверждают правила. Люди работают для того, чтобы жить, а не ради удовольствия. Повторяю, твои «Стриптизерши» не имеют к ним отношения, вот им и по фигу. Этот колоссальный проект будет снимать другая команда, и, возможно, кому-то придется подвинуться, кто-то вылетит из эфира, потеряет работу…