Рублевский Казанова, или Кастинг для наследниц - стр. 30
Но в стране повеял ветерок перемен. Почему-то так повелось, что он врывается в мир через семейный очаг, трещина между эпохами нередко проходит через семью. Социальные потрясения всегда ведут к историческому разрыву со всем, что было прежде. Люди отказываются от старых устоев, привычек, ритма жизни, работы.
Из новой жизни пропала былая система контроля и слежения, как сама сила членов Политбюро. Вольнов не собирался в рифму со сменой общественных формаций менять и свою семейную жизнь. Но он, несмотря на свой цинизм и прагматизм, обладал натурой поэтической. Сочетал в себе несочетаемое, наверное, это всегда и выносило его на поверхность. Во всяком случае, поэтическое начало одарило его редкой интуицией. Он был как птица, которая срывается с насиженного гнезда, почувствовав раньше других толчки далекого землетрясения. Вот так интуитивно он сначала впервые изменил своей любящей Леночке, а потом и вовсе поменял ее на очень активную Аллочку, больше соответствующую новому времени.
С Аллой Вольнов начал новую жизнь и новую самостоятельную карьеру. Они первые создали свою собственную телевизионную компанию, а потом Андрей Константинович стал генеральным продюсером целого канала, в чем немалая заслуга принадлежала, по глубокому убеждению Миркиной, именно ей. Правда, Вольнов, кажется, этого мнения не разделял. Он давно привык к тому, что все делает и решает сам, а остальные ему только помогают. При этом он без помощников не пропадет, на их место придут другие, а вот без него все дело встанет.
Изменив однажды и даже получив с этого отличные, на его взгляд, дивиденды, Вольнов почувствовал вкус к смене партнерш. Алла старалась не замечать измен. Она прекрасно знала правило: если мужчина ушел от одной жены, то спокойно может повторить свой подвиг. И не раз. Чтобы не оказаться в положении брошенной жены, она благоразумно молчала. И чем спокойнее она выглядела, тем яростнее бушевали бури в ее душе, но до поры до времени она решила принять выжидательную позицию. Слишком многое стояло на кону, в большой игре нельзя поддаваться эмоциям.
Американская дочь
Звонок Люси Магвайер застал Алису Лисовскую дома.
– Дорогая, звоню поблагодарить тебя за своевременный звонок. Можно сказать, спасла. Я была на грани провала.
– Мы же договаривались, – рассудительно заметила Алиса. – Ну и как успехи? Твои расчеты оправдались?
– Больше чем. Готовься к глобальным переменам. Конечно, мы еще не заключили с ним письменных соглашений, но устная договоренность уже есть. Главное, лед тронулся, господа присяжные заседатели, я разорю его, заберу компанию и наберу новую команду, а ты будешь замещать меня на время отъездов домой.
– Не верится даже, – с некоторым сомнением проговорила Алиса. – Мне казалось, все, что ты задумала, так эфемерно, так далеко…
– Ближе, чем ты можешь себе представить, – весело оборвала ее Люси. – Как только Вольнов вернется в Москву, мы встретимся и он подпишет контракт, от которого будет потом долго харкать кровью.
– Я думаю, тебе еще рано праздновать победу. Он не так прост, как может показаться, а что касается устных договоренностей, то легко может от них отказаться. Человек настроения.
– Не откажется. Он – мой. Я это чувствую. Голос крови толкнул его ко мне. Он думает, что увлечен мною как женщиной, не понимая истинной причины моей притягательности для него.