Рубиновый ключ для наследницы престола - стр. 4
Это меня огорчило. Красивых мужчин и так почти нет в природе. А тут одного из последних красавцев прикончили – какое расточительство!
А хорош! Черты лица – словно изваяны из мрамора старинным скульптором. Брови – шелковые, черные вразлет, а изгиб-то какой красивый! И твердые, изящно очерченные губы… ах.
Как давно его убили? Я откинула рукой с лица пряди длинных волос – закинула назад, чтобы не мешали рассмотреть покойника получше. И тут меня ждало первое потрясение.
Ухо!!! Ухо, как у эльфа!
Откинутая прядь волос обнажила его ухо, верхняя сторона которого была заостренной и вытянутой кверху . Это что, у нас тут эльфа прикончили? А вампиров, некромантов и прочих кикимор тут часом за занавеской не прячется?!
Я уже машинально оглянулась в поисках опасной нечисти. Но тут меня настигло второе потрясение: «покойник» вдруг приоткрыл глаза и тихо застонал.
– Врача! – крикнула я. – Он жив.
– Точно?! – радостно воскликнул Миррек и принялся тыкать пальцем в телефон, вызывая скорую.
Несостоявшийся покойник, меж тем, силился что-то вымолвить разбитыми губами. Он морщился от боли, но явно хотел что-то сказать! Склонившись к нему, в надежде услышать что-то важное о преступлении, я шепнула:
– Говорите, я слушаю! Ну же…
И наконец, я расслышала то, что он пытался до меня донести. Он прохрипел из последних сил:
– А ты горячая кошечка…
И закрыл глаза.
ГЛАВА 3
– Так вы, господин Дармиэль Ланкрэ, утверждаете, что являетесь внуком покойного г-на Готтора Ланкрэ, и приехали к нему в гости?
Неотразимый красавчик лежал на больничной койке; его голова была забинтована. Подбитый глаз уже начал менять темно-фиолетовую расцветку на светло-коричневую.
– Именно так, – он прикрыл глаза, поскольку кивнуть, видимо, не мог.
– А с какой целью?
– Он сам пригласил. Написал, что стар, одинок… а я его единственный любимый родственник.
– И наследник? – коварно протянула я.
Он ухмыльнулся.
– Поверьте, леди – я человек далеко не бедный, и лишать жизни безобидного старика ради полудохлого домика, в котором нет ничего, кроме рухляди – абсурд. Если вы на это намекаете.
Ну и ну! Брови мои поползли вверх, глаза округлились. Этот прелестный особнячок он называет «полудохлым домиком»? Я вспомнила очаровательные витражные окна, высокие потолки с лепниной, витые лестницы, перила которых были украшены резьбой и внизу упирались в массивные резные тумбы, увенчанные вверху круглыми молочными шарами-фонариками…
А мансарда! Она была вся увешана великолепными картинами – я не знаток живописи, но, видимо, есть внутри меня живой огонек, который загорается, когда передо мной что-то действительно красивое. Так вот, рассматривая эти картины при свете, льющемся через витражное мансардное окно, я поняла, что эти картины – настоящие шедевры…
И, кстати, окно было очень интересным. Заглянув в него, я вдруг увидела, что за окном идет … снег! Разумеется, этого не могло быть – откуда снег летом! – ясное дело, это был интересный эффект, достигнутый старинным мастером-стекольщиком. Но как? Никогда не слыхала про такие эффекты. Короче, очаровательный двухэтажный особнячок был полон чудес!
Да я бы за такой дом, за возможность жить в нем… даже не знаю, что бы сделала. До убийства не дошла бы, конечно…
Но если господин Ланкрэ не считает домик ценным призом – зайдем с другой стороны.