Рубиновый ключ для наследницы престола - стр. 10
– То есть, этот документ вполне может быть настоящим?
– Вполне, – кивнул старичок.
Час от часу не легче. То есть, что же получается? То есть, мы возвращаемся к тому, с чего начали. А именно, что мой сомнительный красавчик и есть подозреваемый? Еще придется его упечь в тюрягу…
А жаль. Я всегда считала что красивые мужчины – это общественное достояние, как произведение искусства, как эстетический объект… Придется его снова навестить.
– Такси, – кричу я, выйдя из музея. – В госпиталь.
В палату меня не пустили. Медсестра извинилась, и сообщила, что вчера больной нарушил режим и ему стало резко хуже.
– Что значит – нарушил режим? – уточнила я.
– Ну, встал и пошел куда-то… а потом потерял сознание в коридоре.
– Простите, а почему он его потерял?
– У него сильнейшее сотрясение мозга. Вставать в таком состоянии не рекомендуется… да и волноваться тоже, так что уж простите, но я вас к нему не пущу…
– Его так сильно ударили по голове? – спросила я ошеломленно.
И тут же обругала себя последними словами. Ну почему вчера я не задала вопрос о характере повреждений сразу! Услышала, что ему лучше, и вообразила, что его просто слегка отшлепали для видимости.
– Вероятно да, раз он при попытке подняться потерял сознание…
– О Боже… В каком он состоянии?!
Так, а почему у меня колени подкашиваются? Я опускаюсь на стул, заботливо придвинутый мне медсестрой, и смотрю на нее жадным, умоляющим взглядом.
– Боюсь, что в тяжелом. Ну, ну, – она чуть улыбнулась побледневшей мне, – надо надеяться на лучшее….
За окном громыхнул гром, прокатился по небу как бочка, полная камней, а затем нежно-розовая молния расщепила небо. Опять, стоит мне расстроиться, начинается черт-те-что с погодой!
Одно ясно: Дармиэль невиновен. То, что с ним случилось, не могло быть просто инсценировкой: ради инсценировки по голове с такой силой не бьют. И к этой шайке от тоже непричастен – слава Богу! Осталось услышать, что он поправляется, и было бы совсем хорошо.
Я вышла и пошла по улице, не замечая ничего вокруг. Дождя не было, но атмосфера была предгрозовая и душная… Дармиэль, Дармиэль. Только бы выжил, только бы…
Почему-то в памяти всплыли красиво очерченные губы, брови вразлет, подбородок с ямочкой… А что это я думаю о нем, не как о свидетеле преступления, а вспоминаю глубокие глаза и брови вразлет?
«Только бы выжил», повторила я как молитву.
И тут зазвонил телефон. Машинально глянула на определитель номера – это не был ни шеф, ни Миррек, ни кто-либо из нашего отдела. Номер был мне незнаком.
Вероятно, ошибка, решила я, но решила ответить.
– Алло?
– А я тебя вижу, – гаденько протянул незнакомый хрипловатый голос. И засмеялся мерзко – то ли закудахтал, то ли закашлял…
– Кто вы? – растерянно промямлила я.
– Тот, от кого ты не уйдешь, – он гнусно хихикнул.
Раздались короткие гудки.
Черт, черт, черт! Мне захотелось трахнуть трубку об пол.
«Флавви, возьми себя в руки», – приказала я себе и перевела дух.
Итак, я нарвалась на сталкинг. Теперь меня будут преследовать, и рвать мне нервы к чертям, пока я не попаду в психушку. По крайней мере, мой преследователь так думает. Через минуту телефон зазвонил снова.
– А я твоего дружка в больнице пришил, – сообщил он весело.
– В смысле пришил?
– В прямом смысле. Он сдох, – и снова раздались гудки.