Розыгрыш или реальность? - стр. 64
Что касается детей, то их не так много, чтобы проводить над ними эксперименты. Ведь на окружающих их взрослых надеты элары. И взрослые не будут понимать нужд детей без эларов. К тому же, многие наши технологии работают с их помощью. Это часть нас, нашей культуры и технологических возможностей. Элар ещё и защищает от внешних воздействий, активируясь при угрозе, — его голос звучал ровно и бесстрастно. Командор просто делился со мной знаниями о своём мире, не доказывая и ни в чём не убеждая.
— Мне пока сложно осознать, как это, жить, ничего не чувствуя. Не испытывать ощущений, зарождающихся внутри, — я указала на область груди, — не испытывать тяги к кому-то и чему-то, привязанности, желаний. Жить по заданной программе. Не иметь своих «хочу» и «нравится». Чувства же дают силу и толчок к развитию, движению вперёд. Неужели вы это не понимаете? Чувства — они идут из души… Или ваше развитие привело к тому, что вы стали бездушны?
У нас верят, что душа бессмертна. Тело бренно, то есть может умереть, превратиться в прах, а душа будет жить. Это наша сущность, то, что даёт начало и определяет, как человек проживёт эту жизнь. Наша личность, сознание, мышление, воля. Вы понимаете, о чём я говорю?
Командор кивнул.
— Да, я понимаю. У нас тоже есть понятие Душа. Это наша память о тех поколениях, что были до нас, уважение каждого берсайца. Мы — одно целое, и в то же время каждый индивидуален. Любой из нас способен пожертвовать собой во благо развития нашего общества, и в тоже время для общества ценен каждый индивид.
— Да, разные понятия, — прошептала. — Но, постойте, та история, что Вы мне рассказали из Вашего прошлого. Там точно были чувства. По крайней мере, чувство благодарности к спасшим Вас друзьям! — я всё пыталась разобраться в том, что он сейчас наговорил мне.
— Это долг жизни. Моя жизнь — его жизнь, — прозвучал короткий ответ, и мы замолчали. Не знаю, о чём думал командор, а я думала о берсайцах. Как же так? Может, в чём-то они и правы! Жить, не испытывая эмоций: ровно, спокойно, выполняя правила. Но, чёрт побери, как же это скучно!
— Хорошо. Я услышала Ваши пояснения. Но что Вы собираетесь сделать с Кайлой дальше? И где она сейчас? — я переключилась на вторую часть беспокоящего меня вопроса.
— Что делать? Вернуть в семью, конечно. По прибытию на Тимерру. Она уже оповещена об этом. Где она сейчас? В своей каюте - там, — командор указал рукой в стену.
— За стеной? Её каюта смежная Вашей? — переспросила я, всматриваясь в указанном направлении, словно пыталась разглядеть берсайку за стеной.
— Это не стена, а двери, — ответил он.
А я подвисла, повернувшись к нему лицом и осмысливая сказанное.
— Хм, командор, Вы точно отморо… безэмоциональный! — я еле сдержалась, чтобы не нагрубить. — Вы совсем не подумали, что буду чувствовать я, зная, что за стеной находится Ваша любовница? Уже зная, как я реагирую на её запах?
Командор помолчал, видимо, обдумывая сказанное мною.
— Запах появляется только, если самка возбуждается. Её железы возле основания хвоста выделяют маслянистую жидкость, — начал свои пояснения командор.
— О, боже! За что мне это наказание! — вспылила я, закатывая глаза и зарываясь в волосы двумя руками. — Избавьте меня от физиологических подробностей спаривания с чужой женщиной!