Розы и тлен - стр. 2
– Я выезжаю через четыре часа после тебя, – сказала она. – Давай встретимся у нашего домика в «Мелете». Если, конечно, ты не хочешь меня подождать.
– В аэропорту? Четыре часа? – спросила я, заклеивая коробку с тарелками. Большая часть моих вещей отправлялась на склад. В «Мелете» они мне не пригодятся. Все необходимое, включая тарелки, постельное белье, полотенца и прочее, предоставлялось вместе с жильем в поселении для художников, артистов и вообще людей искусства, куда мы с сестрой сейчас и направлялись.
– Ты права. Это, конечно, глупо. Встретимся сразу на месте.
– У тебя все в порядке? – спросила я. – Мне кажется, ты немного нервничаешь.
– Это не нервы. Просто эхо в твоем телефоне. Люблю тебя!
– И я тебя люблю!
На самом деле, голос Марин звучал странно. Но не потому, что раздавался из динамика в полупустой комнате. Я не могла не понимать, откуда берутся эти тревожные нотки. И я волновалась из-за того, что мы с ней опять будем жить под одной крышей, что неизбежно вызовет ужасные воспоминания. Я любила сестру, и очень скучала по ней, но трудно оставить прошлое позади, если тот, кто будит воспоминания, живет рядом.
Я запечатала последнюю коробку клейкой лентой и провела по ней ладонью, проверяя надежность упаковки. Все же славно, что мы снова будем жить вместе. У нас обеих все будет просто замечательно.
Рейсовый автобус, в который я села в крошечном аэропорту Манчестера, помчался по ухабистой дороге. Мы пересекли реку, серебристой лентой вившуюся среди зеленых холмов. Я чувствовала себя так, словно попала в волшебный мир поэзии Роберта Фроста, и приветственно кивнула, когда мы проезжали указатель, обозначающий съезд на дорогу к дому-музею поэта. Приятно знать, что знаменитая ферма Роберта Фроста находится рядом с «Мелетой». Чудесный штрих, дополняющий идиллическую картину.
– Все это слишком прекрасно, чтобы быть реальным, Марин, – сказала я, позвонив ей после того, когда она прислала мне ссылку на сайт «Мелеты».
Престижное поселение для представителей всех видов искусств. Полный пансион в течение девяти месяцев, включая жилье и питание. Личный наставник – мастер, достигший вершин в своей области, – он также будет жить в это время в «Мелете» и курировать вашу работу.
– Решено, я подаю заявку. Тебе тоже стоит это сделать, Имоджен. Ведь это так здорово, если мы с тобой будем жить там вместе.
– Это будет чудо, если мы туда попадем, да еще и на пару. Спорим, они получают тысячи заявлений!
– Возможно. Но ведь и мы можем оказаться в числе счастливчиков, – сказала она.
– Да, ты права.
Я подготовила портфолио с примерами своих работ, написала резюме, что всегда заставляло меня чувствовать себя сочинителем пафосного манифеста, не имеющего со мной ничего общего, и отправила все это вместе с заявкой.
– Я знала, что ты это сделаешь! – сказала Марин. Она тоже подала заявку. – Знаешь, у меня хорошее предчувствие.
И оно ее не обмануло. Мы попали в число сорока стипендиатов, принятых в «Мелету».
Мелета, согласно древнегреческому писателю Павсанию, была одной из трех старших муз. То были сестры Мелета (покровительница размышлений и опыта), Мнема (муза памяти) и Аэда (покровительница пения). Основатели «Мелеты» как места для творческих людей хотели, чтобы она стала центром, где молодые, подающие надежды художники, писатели, поэты и музыканты получили возможность целиком посвятить себя творчеству, не отвлекаясь на внешний мир.