Рождество в Лондоне, Новый Год в Москве - стр. 6
Кажется, он нисколько не смущался.
— А что вы тут делаете? — продолжила тупить я.
— Вот зашел освежиться. Обычно я останавливаюсь в этой спальне. А тут ты.
— Вы, — автоматически поправила я.
— Никогда не понимал разницы. Мне говорили, что это очень важная вещь и невозможно постичь русский язык во всех нюансах без понимания этого момента, но меня как будто переклинило.
Он говорил очень чисто, только некоторым словам придавал как будто призрачные дополнительные ударения, из-за чего они казались не совсем русскими. Но стоять полуголой в компании полуголого мужчины и рассуждать о лингвистике было немного странно.
— Быть может, вы выйдете? Я оденусь, - сообщила я ему наконец набравшись смелости.
— Твоя футболка все еще мокрая, — безапелляционно заявил он. Вообще я по ходу беседы стремительно пересматривала свой взгляд на британцев как вежливую нацию. Или он в России поднабрался плохого?
— Хотите беседовать, пока она не высохнет сама собой? — зло спросила я.
— Нет, хотел предложить тебе заглянуть в шкаф, там висят мои запасные рубашки и взять любую, чтобы не замерзнуть, — очень серьезно сказал он, но в серых глазах плеснуло веселье. — А я пойду выберу себе другую спальню, раз у нас так совпали вкусы.
И действительно ушел. И даже дверь прикрыл. Я закрыла глаза, медленно выдохнула. Положила фен на столик и бросила футболку в рюкзак. Ну ладно. Воспользуемся щедрым предложением и позаимствуем его рубашку.
И вот когда я была на полпути к шкафу и без возможности чем-то прикрыться, дверь вновь распахнулась и на пороге возник все тот же Алекс.
— Совсем забыл! — сообщил он, ухмыляясь, пока его глаза жадно ощупывали мою грудь. Прикрываться руками казалось мне глупым, поэтому я так и осталась стоять. — Мне же тоже нужна рубашка, я хотел по твоему примеру принять душ.
Он так и прошел в комнату, прошествовал мимо меня — неприлично близко. И наконец перестал лапать взглядом мою грудь, потому что распахнул шкаф, в котором на плечиках висели белоснежные рубашки и достал две вешалки.
— Держи, — протянул он мне одну из них. — Будет очень приятно посмотреть на тебя в ней. До сих пор в моей одежде ходили только мои любовницы.
И взглядом показал мне все, что я могла бы представить в роли его любовницы наутро после страстной ночи. Вот прямо кино промелькнуло в наглых серых глазищах и там была я в различных позах и он со своим рельефным торсом, и утро, где он мне приносит кофе и выдает свою рубашку. Я схватила вешалку и прикрылась ею. Смешок.
Он вообще ничего непристойного не делал и даже, в сущности, не говорил. Все абсолютно невинно — будь он моей подругой, я бы даже не задумалось, что происходит что-то не то. Но он не был подругой!
— Может быть, вы все-таки выйдете? — взмолилась я наконец. — Вы меня смущаете!
— О, ну конечно! — как будто только сейчас это понял, сообщил Алекс. — Немедленно убираюсь! Буду рад тебя видеть внизу, Ник уже наготовил еды, а я принес пиццу. Она наверное уже остыла.
Да, самое время сообщить о пицце. И он вышел.
Я, уже не надеясь на его благородство, метнулась в ванную и задвинула тяжелую щеколду. Мне не то, чтобы было стыдно, в конце концов, я взрослая женщина, мало ли меня мужчин видели голой, но ненормальность ситуации несколько мучила. Не припомню, чтобы в книгах о нравах англичан было описано что-то подобное. И даже в подкастах от Бибиси про британскую жизнь. И спросить-то не у кого, что происходит.