Рождество по-эльфийски. Напарники без цензуры - стр. 9
Хотя предложение фамильяра насчет плюнуть мне ох как понравилось, чего греха таить.
– Вы, вестимо, не понимаете, с кем связались, миледи. Ну что ж… Я вам это продемонстрирую. И будьте уверены, вам это не понравится, – с мрачной улыбкой произнес Лунтьер. – Не прощаюсь с вами. До скорой встречи.
Он уверенно зашагал вперед, и я заметила, что на него засматривались мимо проходящие девушки. Ну а как на такого не глядеть? Красивый же, зараза! Только по характеру совсем не душечка.
Меня распирало от чувства несправедливости. Этот Лунтьер ничего обо мне не знал, так какого черта он столь пафосно рассуждал про «приговор» и в целом смел настаивать на моем увольнении? Если я журналистка, это не значит, что я никто, и что об меня надо вытирать ноги! Я, вообще-то, массу пользы приносила! Например, за последний год вскрыла несколько крупных краж государственного бюджета мелкими чиновниками, когда они вместо вложений денег в развитие страны вкладывали деньги исключительно в свои карманы. Да если бы не я и моя репортёрская напористость, то детская городская больница на Терновой улице до сих пор не была бы достроена! А крупнейшее наше горнодобывающее предприятие, специализирующееся на добыче местного чрезвычайно ценного лунного мрамора, отличающегося особой прочностью, так бы и продолжало по-тихому сливать ядовитые отходы в озеро, в котором половина города купается! Это я первая узнавала о таких вещах, раскрывала на это людям глаза и не давала замалчивать проблемы – плохо, что ли?
Я отлично умела вынюхивать разную информацию и приносить ее начальству, которое само уже решало, что отправлять в печать, а что нет. Почему только на меня всех собак спускают, а не на Рошфора, который, вообще-то, и принимал все окончательные решения по материалу в следующем выпуске газеты? Работа у меня такая – собирать информацию. Разную, местами важную, местами – просто интересную. Ко мне вполне можно было подойти и просто по-хорошему попросить о ком-то больше не писать или срочно уничтожить что-то из имеющихся материалов, если они в самом деле вредят делам инквизиции, о которых я знать не знала. Зачем сразу штрафные санкции включать относительно моей персоны?
Что ж… Сами не захотели по-хорошему.
Словно прочтя мои мысли, фамильяр вновь запищал мне на ухо:
– Хочешь, я ему кирпичом в затылок прилечу?
С этими словами он действительно принял форму кирпича и радостно полетел в сторону Лунтьера.
– Стоять! – я едва успела перехватить сопротивляющегося фамильяра. – Хочу, конечно. Но лучше мы поступим иначе…
Поманила к себе Морфа пальчиком и зашептала ему на ушко свое предложение. Чем дольше Морф слушал, тем больше расплывался в ехидной улыбке, и в целом вид у него был такой комичный из-за смешно выпученных глазок, что любо-дорого было смотреть.
– Ну ты лиса-а-а!.. – довольно покачал головой фамильяр, вновь приняв обычный облик аморфного привидения.
– А то ж, – хмыкнула я. – Будем действовать тонко. Не родился на свет еще такой человек, на которого я не могла бы нарыть потрясающий компромат.
– Попа-а-ал пацан! – Морф довольно потер аморфные ручки.
– Ну, пацаном его назвать сложно, – задумчиво произнесла я, провожая взглядом удаляющегося Лунтьера. – Очень даже солидный молодой человек. Интересно, кем именно он работает? Впрочем, я сама о нем скоро всё узнаю.