Рождественские мужчины Стефани Браун - стр. 17
– Вы сидите на моем месте, – наклонилась к нему Стефани и громко сообщила о своём присутствии. А сама в это время думала, что неплохо так он расположился на трёхместном сидении, где и на остальных двух были его вещи. Что она уже успела понять за эту целую минуту, что стоит и смотрит на его беспардонное поведение – парень избалован и привык, что весь мир крутится вокруг него. Только он ещё не знал Стефани Браун, а так же то что у этой самой девушки так руки всегда и чесались проучить таких, как он, зазнаек. Ладно, подумала она, вдруг на самом деле не видит её, уснул, с каждым бывает.
– Уважаемый, – потрясла она его за плечо, – это моё место, вы не могли бы подвинуться.
Пассажир открыл глаза и недовольно уставился на неё. Стефани не стала терять время и показала ему свой билет, где чёрным по белому был написан номер её места. Но тот и здесь проигнорировал это требование и, освободив через одно сидение от своих вещей место, жестом пригласил девушку присесть туда, а сам опять закрыл глаза, как будто её и нет. От такой наглости у неё пропал дар речи, но только первые несколько секунд, в следующие она уже вырывала у него наушники из ушей и громко сказала, для особенно глухих, чтобы он точно расслышал:
– Вы сидите на моем месте, сами сюда пересаживаетесь, а я не собираюсь сидеть на другом. Я всегда сижу у окна! Мне долго ещё ждать?
– Вот же прикопалась, рыжая! Какая надоедливая попалась!
– Что вы сказали? – не верила Стефани своим ушам, да он её только что оскорбил, не иначе. – Я вам на ты со мной не разрешала переходить, это первое, второе, не смейте меня оскорблять, а в-третьих, я иду звать стюардессу и вас за хамство сейчас вообще высадят из самолёта, свидетелей у меня много.
Окружающие люди уже давно неодобрительно качали головой, некоторые предлагали ей сесть рядом с ними, где были единичные свободные места, другие советовали проучить раз и навсегда этого засранца с замашками кинозвезды.
– Что у вас случилось, почему вы не садитесь? – подошла стюардесса, которая проверяла все ли пристегнуты и готовы ли к взлёту, в то врем, как другие стюарты уже приготовились проводить инструктаж по правилам и поведению в самолете в экстремальных ситуациях.
– Мое место занял вот этот беспардонный человек, можете посмотреть мой посадочный талон, – протянула его ей Стефани, чтобы она убедилась, – и я настоятельно вас прошу повлиять на эту ситуацию. Ни на какое другое я садиться не намерена, тем более доплачивала дополнительно именно за место у окна.
– Хорошо, девушка, сейчас всё уладим, – миролюбиво сказала она ей и обратила все своё внимание на парня. – Молодой человек, вы задерживаете самолёт, все ждут только вас одного. Выйдите пожалуйста в проход и дайте этой девушке занять её законное место.
– Да какая к черту разница на каком сидеть, что вы меня долбите из-за всякой ерунды и не даёте расслабиться!
– Послушайте вы, особо нервный молодой человек, сами сейчас сказали какая разница, – сцепилась с ним опять Стефани, – так вот если вам нет разницы, уступите мне моё законное место немедленно.
– Или мне придётся позвать воздушного маршала и против вас будут предприняты соответствующие меры. Вы ведёте себя неприемлемо, и я имею полное право так поступить, – привела железобетонный аргумент стюардесса с таким же жёстким, как она сама, именем Глория, которое Стефани прочитала на её бейдже.