Рождённый временем. Пьеса - стр. 5
А в то самое время Карпенко заканчивал повествовать свою историю Алексею Наумову.
Василий Карпенко: Так и говорю, играли с незнакомой им русской ручной гранатой – последовала детонация с пагубными последствиями.
Алексей Наумов (смеется): Умора, просто редкость на войне.
Василий Карпенко: Тьфу, тебя…
Александр Дегтярев: В книгах напишут про подвиги своих героев.
Алексей Наумов (недоверчивым взглядом окидывая Дегтярева): Это ты о чём?
Александр Дегтярев: О доблести советских воинов!
Алексей Наумов: Жди, конечно, кто читать будет?
Александр Дегтярев: Прочитают, не сомневайся. И, похоже, узнаю известный 27 авиационный истребительный полк.
Алексей Наумов: Неужели? Родной полк вспомнил. Память вернулась?
Александр Дегтярев: (продолжает, уже задумчиво) …Ты, Наумов, к примеру, будешь готов отдать жизнь, выручая товарища. Твоя доблесть – один из героических примеров потомкам. Никто не будет забыт, пока жива человеческая память.
На то момент Дегтярёв даже не предполагал, что этим товарищем окажется он сам.
Оба лётчика вопросительно взглянули на Дегтярева.
Алексей Наумов: Понесло тебя. Я умирать не собираюсь, тем более за кого-то.
Александр Дегтярев: Знаю, момент наступит, советские войска достигнут цели полным разгромом врага.
Василий Карпенко: В чём-то ты и прав, только нас уже возможно не будет.
Алексей Наумов: Да ладно вам, самому тошно становиться.
Василий Карпенко (улыбается): Крепчай, сынок!
Александр Дегтярев: Попробую…
Василий Карпенко: Молодец, так и должно быть. (Наумову): Бери пример!
Алексей Наумов: С кого?
Василий Карпенко: Не с тебя же!
Алексей Наумов (обиженно): Красиво и я могу говорить.
Александр Дегтярев: Ладно-ладно вам, раз уже начали истории рассказывать, давайте и я что-нибудь поведаю.
Алексей Наумов: Другое дело, а то мне уже страшно за себя с твоими размышлениями.
Василий Карпенко (Наумову): Что ты за человек? Постоянно перебиваешь?!
Алексей Наумов: Молчу-молчу…
Александр Дегтярев: Общаются два военнопленных немецких пехотинца между собой. Один говорит: «первую атаку мы отбили, затем началась вторая: русские наступали силой до батальона. Мы смеялись над этим, нигде так страшно не было, как в России». Второй отвечает: «ага, только я чуть не наложил в штаны, когда появились двенадцать русских танков. Если бы танки сопровождала русская пехота, мы уже не жили бы, а так без боя сдались в плен».
Алексей Наумов (с сарказмом): Трагично. Если бы наша русская пехота в тыл не бежала впереди поспевающих за ними танков, обгоняя друг друга, может и нам легче воевать стало.
Возвращается лейтенант Семилов.
Лейтенант Семилов: Смотрю, у вас есть, что обсудить.
Алексей Наумов: Мысли перед боем, товарищ лейтенант, думаем, как сходу и в один налёт Берлин взять.
Лейтенант Семилов: И как, получается?
Алексей Наумов: По плану Карпенко, у нас это никогда не получится.
Василий Карпенко (зло): Поёрничать ты можешь…
Через час состоялся боевой вылет группы истребителей. Дегтярёв неожиданно для себя открыл в себе новые способности, он управлял самолетом «Як» словно неоднократно уже выполнял упражнения высшего пилотажа. На раздумья времени не было, но откуда такое мастерство у него появилось? Хотя сначала скованность молодого лётчика заставила Александра несколько раз обойти крылатую машину вдоль и поперёк, всё же в самолет сесть он решился.