Рождённые в горах. Звёзды помнят лица - стр. 20

К Костру плавной походкой подходила Риа. Она сменила тканевую накидку на меховую. Подол плаща белой рекой раздвигал траву. Тонкие ноги нежно ступали по едва заснеженной земле, а волосы трепались на слабом ветре. По плечам Рии спускались тонкие косы, в которых переплетались зелёные ленты. Они прятались в длинных распущенных волосах. В руке она держала свиток, в котором жила история.

Трюггви засмотрелся на неё и приоткрыл рот. Такая грация и сила! От одного её взгляда у смотрящих рождалась уверенность в ней, как в травнице, и уважение, как к девушке.

«Вот это – Риа! – подумал Трюггви. – В ней не осталось и капли от Скутта!»

Когда Риа подошла совсем близко и замкнула кольцо, все встали со своих мест и приложили левые ладони тыльной стороной ко лбам, а правые возложили на сердца. Начинался первый Костёр новой травницы, и деревня, вспомнив былые традиции, приветствовала нового предводителя.

Риа, взяв края плаща, присела в поклоне и произнесла:

– Приветствую деревню викингов, как новая травница и впускаю в наш круг ночь, чтобы Костёр горел ярче! Чтобы стёрлись тени с сердец и помыслов наших до тех пор, пока я закрываю кольцо огненное! И надеюсь на то, что послушаете вы меня, да также и услышите.

– Мы слышим и слушаем тебя! – хором отозвалась деревня. Только голоса детей, повторяющих за взрослыми, немного отставали.

– И надеюсь на то, что сердца ваши отчистятся. – Продолжала Риа.

– Отчистятся! И да спадёт с них всякая тень! – вторили жители. Каждый убрал правую руку с груди и вытянул перед собой, принимая тепло Костра.

– И на то надеюсь, что разумы ваши отчистятся!

– Отчистятся! И да спадёт с них всякая тень! – повторили жители и убрали ладони со лба, вытянув и левые руки перед собой.

– И пусть ночь будет тёмной и холодной, Костёр согреет нас. – Закончила Риа и закрыла глаза.

– Да будет так! – закончила и деревня, тоже сомкнув глаза.

Тишину голосов заменил треск брёвен. Пламя металось в разные стороны, стараясь дотянуться до каждой ладони. Ходила легенда, что тот, по чьей ладони Костёр пробежит, знать бед в жизни не будет никогда.

Прошло несколько мгновений и все отпустили руки. Взявшись за ладони и образовав кольцо, жители покачивались подобно Костру. Риа села, а за ней цепочкой потянулась и вся деревня. Все открыли глаза.

Трюггви, как и любой другой из присутствующих, почувствовал некоторый трепет в душе. Всё плохое отошло на задний план.

– В этот вечер я хотела вновь дать жизнь истории, которая полюбилась мною ещё в детстве. – Риа открыла свиток и начала громко читать. Короткую тишину между словами дополнял треск огня. – «На бескрайних просторах полей, покрытых полотном цветов, стояла одна маленькая-маленькая избушка. Из трубы в небо поднимался дым, а из окон ночами лился свет от тусклой свечи.

Жил в той избушке один мужчина, готовящийся поседеть и отдаться земле через несколько зим. У него были добрые, но какие-то пустые глаза и светлая, но блеклая улыбка. Всегда с собой он носил заплечную сумку, в которой хранил семена цветков.

С утра он просыпался и завтракал мёдом, который пчёлы приносили ему ночью, выходил в поле и разбрасывал всюду семена. Цветы следили за ним точно за Солнцем и провожали удаляющуюся фигуру.

Когда семена в сумке заканчивались, мужчина спускался к земле и собирал новые. А вечером выпивал лодочку мёда, что нанесли ему за день пчёлы. День за днём, месяц за месяцем, зима за зимою.