Рожденные смертью - стр. 36

– Вы тонете по-разному. У него квартира-дуплекс, где все выстроено по линеечке, а полотенца в ванной подобраны в тон плитке на стенах. Я хочу сказать: ни капли воображения, никакой творческой жилки. Ты построил эту махину, тут можно вместить население небольшого города, но, по крайней мере, тут есть стиль, есть своя жизнь. Этот дом похож на тебя.

– Я считаю это комплиментом. – Рорк поднял свой бокал с пивом в знак приветствия.

– Это просто наблюдение. Вы с ним оба стремитесь к совершенству, но у него стремление переходит в одержимость. Все должно быть только так, а не иначе. А ты любишь смешивать, экспериментировать. Вот я и думаю: может, именно эта его дотошность и довела кого-то до ручки. Может, он кого-то разозлил, или уволил, или, допустим, отказал кому-то в помощи. «Я не могу довести это до совершенства, значит, забудьте об этом».

– Сильно же он кого-то достал, если они решили его за это убить.

– Люди убивают из-за сломанного ногтя. Но вообще-то ты прав. Он настолько кого-то достал, что они решили устроить из этого шоу. Потому что это было именно шоу. Продуманное и эффектно исполненное шоу. Демонстрация силы. – Ева стянула у него с тарелки кусочек жареной картошки. – Взгляни на нее. Компьютер, – скомандовала она, – вывести фото с удостоверения Долорес Ночо-Кордовец на первый экран.

Когда изображение появилось на экране, Рорк поднял брови.

– Красота часто бывает смертоносной.

– Зачем женщине с такой внешностью понадобилась консультация пластического хирурга? И зачем он согласился ее принять?

– Красота не менее часто бывает иррациональной. Может, она убедила его, что ей нужно нечто большее, нечто иное. Будучи мужчиной, да к тому же большим ценителем красоты и совершенства, он мог заинтересоваться и согласиться на консультацию. Ты говоришь, он почти перестал практиковать. Значит, мог выделить час своего драгоценного времени на разговор с женщиной, у которой такие внешние данные.

– Это один из сомнительных аспектов. У него слишком много свободного времени. Человек всю свою жизнь посвятил работе, в своей области произвел революцию, вошел в историю. Чем же он занят, когда не работает? Я не могу понять, что́ он делает со своим досугом. Что бы ты делал?

– Занимался бы любовью со своей женой, умыкал ее на долгие выходные куда-нибудь подальше. Показал бы ей мир.

– У него нет жены или даже постоянной любовницы. Во всяком случае, я таковых не обнаружила. В его ежедневнике огромные пробелы, ничем не заполненные. Не мог же он просто лежать на диване и плевать в потолок! Чем-то где-то он был занят. Что-то есть на этих дисках.

– Надо будет к ним присмотреться. – Рорк допил пиво. – Кстати, как ты спала, пока меня не было?

– Хорошо. Нормально. – Ева встала, решив, что, раз уж он приготовил ужин, ей надо помыть посуду.

– Ева! – Рорк остановил ее, накрыв рукой ее руку, и заставил ее посмотреть себе в глаза.

– Я пару ночей проспала здесь, в раскладном кресле. Не надо обо мне беспокоиться. У тебя дела, тебе надо было уехать. Я могу сама с этим справиться.

Рорк поднес ее руку к губам.

– У тебя были кошмары. Мне очень жаль.

Кошмары мучили ее, причем особенно сильно, когда его не было рядом.

– Я справляюсь. – Ева помедлила. Она поклялась себе, что унесет этот секрет в могилу, ей не хотелось, чтобы он терзался чувством вины. – Я спала в твоей рубашке. – Высвободив свою руку, она собрала со стола посуду и пояснила с нарочитой небрежностью: – Она пахла тобой, в ней мне лучше спалось.