Рождённые из пепла - стр. 45
– Пф. Опять Благословенная кровь? Детские сказки.
– Сказки, в которые верят от Прибрежных земель до восточной границы. Союз вас обоих – вот условие, на котором сейчас держится монархия. Держится на волоске, должен заметить, – канцлер назидательно поднял палец. – Запомни, Арчивальд, чтобы мне не пришлось вбивать эту мысль в тебя подзатыльниками: если рядом с тобой не будет Микаи, твой трон зашатается.
– Я убью всех, кто не подчинится, – король сжал руки в кулаки.
– В самом деле? Поставишь свой трон на пепелище? Будешь раздавать приказы углям? Ты оглянись чуть дальше, чем юбка твоей танцовщицы. Посмотри, кто живёт во дворце, в городе. Множество отпрысков лордов со всех земель наблюдают за тобой. И надо ли говорить, что в письмах домой они строчат вовсе не похвалы в твой адрес? Чернь в твоей собственной столице точит кухонные ножи по твою шею! И единственный, кто стоит между тобой и всем этим, это я.
Генрих тяжело вздохнул. Всегда, всегда он защищал неразумного племянника от его родни, от неприятностей, которые тот творил своими руками. Прошли годы, а племянник так и не поумнел.
– Слушай внимательно, Арчивальд, – продолжил Генрих уже спокойнее, но в его голосе сквозила усталость. – Думай над тем, что ты делаешь. Думай о том, кто это может узнать и использовать. Этот дворец полон ушей и глаз, которые способны раскачать твой трон. Ты можешь доверять лишь мне. Я всегда защищал тебя, Арчи. Слушай, что я говорю, и больше никого.
– Что, не верить даже твоей Микае, про которую ты всё время твердишь? – проворчал Арчивальд.
– Особенно ей. Тебе не нужно ей доверять. Всего лишь будь обходительным и сделай ей детей. Лучше нескольких. Новая знать уже три года строит планы на ваших будущих наследников. Возрождение Благословенной крови в новых семействах. Это укрепит твой трон, свяжет Адамант новыми клятвами. Это твоя единственная надежда состариться королём. Иначе найдутся те, кто напишет на твоём гробу «Арчивальд Холден».
Король резко вскинулся. Ненависть к своему отцу, к своей семье с годами не угасла в нём.
– Ни за что! Я Арчивальд Канвальд.
– Так и веди себя как Канвальд! И в первую очередь… королева.
– А-а, во имя света! Я не выстрелил в неё сегодня! Всего лишь припугнул. Да и от того яда она бы не померла. Вот ты заладил. Я хотел, чтобы эта старая кобыла не ездила на охоту. Повалялась бы в постели, и ничего бы не случилось.
В это Генрих поверить мог. Если бы яд был смертельным, Линн бы не выжила. Но она настолько плоха, что подобную отраву едва ли можно счесть невинным развлечением.
– Думай, Арчивальд. Думай, – сказал последнее слово канцлер, и его лицо напоминало зловещую маску. После этого он встал и молча вышел, оставив короля сидеть на полу.
Арчивальд передёрнул плечами. Холодок пробежал через всё тело. В последний раз дядя так злился несколько лет назад, и в тот день Арчи нашёл мёртвой любимую собаку. Когда Генрих злился, его уроки могли быть жестокими. Но Арчивальд больше не ребёнок.
«Я вижу больше, чем тебе кажется, дядя. Ты защищаешь вовсе не меня. Я тебе ещё покажу».
Вино из золотого кубка впиталось в гобелен бордовыми пятнами.
* * *
Розалин шла в покои короля в свежем золотистом платье, и что-то было не так. Стража, что обычно стояла у самых дверей, караулила в дальнем конце коридора.