Рожденная в огне - стр. 33
– И все же я несложный человек, – упрямо сказала она, – и предпочитаю таким оставаться. А теперь о другом. Если я соглашусь на ваше предложение, то поставлю свои условия.
Что ж, и все-таки она у него на крючке, он уже чувствовал это. Но понимал также, что самоуспокоенность – враг любых переговоров.
– Какие же? – спросил он с улыбкой.
– Никакой публичности, никакой рекламы, пока я сама не захочу этого. А я никогда не захочу, обещаю вам.
– Что ж, это придает нашим отношениям элемент тайны, не правда ли?
Если ему угодно так рассматривать это, то пусть. Его дело.
– И я не собираюсь появляться разодетой, как клоун, на ваших презентациях, или как они там называются.
– Надеюсь, если и появитесь, то будете одеты с присущим вам вкусом.
Это могло бы звучать как оскорбление. Впрочем, она не была уверена.
– И еще, не требуйте от меня, чтобы я была любезна с теми, с кем не хочу быть таковой!
– Буйный темперамент художника порою способствует лучшей продаже его произведений.
Опять что-то вроде насмешки? Она откинулась на стуле, скрестила руки.
– Никогда, слышите, никогда я не стану дублировать свои работы, а также делать что-то по заказу.
– Какая жалость! А мне уже хочется нарушить это условие и заказать вам семь слоников для этажерки.
У нее дрогнули губы, и затем она громко расхохоталась.
– Ладно, Роган. Вполне возможно, мы сумеем работать вместе. С чего начнем?
– Я составлю контракт. По которому Всемирная галерея в Дублине получает исключительные права на ваши работы.
Она сморщилась как от боли. Словно кто-то надумал отрезать кусок ее тела. Лучший кусок.
– Права касаются только того, что я захочу продать?
– Естественно.
Она перевела взгляд с лица Рогана на то, что виднелось за окном. Поля… И еще поля… Когда-то, очень, очень давно, они были неотъемлемой частью ее самой, как и ее искусство. Сейчас они стали просто частью пейзажа.
– Что еще? – удрученно спросила она.
Он помолчал, прежде чем ответить. Какой у нее печальный вид. Словно потеряла что-то самое дорогое. Ему захотелось ее утешить.
– Все это не изменит того, что вы делаете. Не изменит и вас как художника. Поверьте мне.
– Не знаю, – тихо ответила она. Встряхнув рыжей копной волос, она посмотрела на него. – Продолжайте. Что еще?
– Месяца через два я хочу сделать вашу выставку в Дублине. До этого мне нужно будет увидеть все ваши законченные работы и подготовить к перевозке морем. Также хочу, чтобы вы поставили меня в известность о работах, которые будут готовы в ближайшие недели. Мы определим их стоимость, а те предметы, что останутся после выставки, распределим по галереям в Дублине и другим местам.
Она глубоко вздохнула.
– Согласна. Только прошу не называть мои работы предметами. Во всяком случае, в моем присутствии.
– Договорились. Вы, разумеется, получите полный список изделий, которые будут проданы. Можете, если захотите, сами выбрать то, что считаете нужным сфотографировать для нашего каталога. Или доверить это нам.
– Как и когда мне будут платить? – поинтересовалась вдруг она, не отвечая на его слова.
– Я могу заплатить вам сразу при покупке. Не дожидаясь, пока сумею продать. Потому что верю в вас.
Она не хотела показаться человеком, совсем не разбирающимся в практических делах, и потому спросила:
– А как вы будете продавать?
– Мы ставим на комиссию. И, если вещь продается, оставляем себе определенный процент с продажи.