Рождение «Сталкера». Попытка реконструкции - стр. 66
Тем временем у Андрея Арсеньевича возникают проблемы со сценарием для «Таллинфильма». Сценарий не пишется. Свидание с советскими вождями не состоялось. Тарковский в очередной раз хочет писать письмо Брежневу или Суслову. И начинает действовать в направлении кассового фильма по повести Стругацких.
Четырнадцатого мая ради встречи с Тарковским в Москву приехал Борис Стругацкий. Как человек более трезвый и менее увлекающийся, чем Аркадий, он почувствовал, что надо прояснить так всерьез и не начавшиеся отношения с режиссером. Это была их вторая личная встреча после давнего просмотра «Соляриса» три года назад.
Пятнадцатого мая они встретились и поговорили, а 17‐го Борис Натанович уехал обратно в Ленинград. Вот его воспоминания о работе с Тарковским:
Мы начали сотрудничать с Тарковским в середине 1975 года и сразу же определили для себя круг обязанностей – свое, так сказать, место в этой многомесячной работе.
«Нам посчастливилось работать с гением, – сказали мы тогда друг другу. Это значит, что нам следует приложить все свои силы и способности к тому, чтобы создать сценарий, который бы по возможности исчерпывающе нашего гения бы удовлетворил.
Работать над сценарием «Сталкера» было невероятно трудно. Главная трудность заключалась в том, что Тарковский, будучи кинорежиссером, да еще и гениальным кинорежиссером вдобавок, видел реальный мир иначе, чем мы, строил свой воображаемый мир будущего фильма иначе, чем мы, и передать нам это свое, сугубо индивидуальное видение, он, как правило, не мог. Такие вещи не поддаются вербальной обработке, не придуманы еще слова для этого, да и невозможно, видимо, такие слова придумать, а может быть, придумывать их и не нужно.
В конце концов, слова – это литература, высоко символизированная действительность, совсем особая система ассоциаций, воздействие на совсем иные органы чувств наконец, в то время как кино – это живопись, это музыка, это совершенно реальный, я бы даже сказал – беспощадно реальный мир, элементарной единицей которого является не слово, а звучащий образ…189
«В котором, прежде всего, запечатлено давление времени», – вероятно, добавил бы Андрей Арсеньевич. Он познакомился с младшим из братьев Стругацких – Борисом, договорился с братьями насчет экранизации «Пикника». Мнение Тарковского о Борисе, как всегда, противоречиво:
Он тоже милый, но умничает, не в пример Аркадию. Он, видимо, идеолог. Аркадий же рабочий и симпатяга. Хотя здесь тоже не так уж просто190.
Режиссер конкретизировал свои резервные планы об экранизации «Пикника на обочине». Борис Стругацкий не вызвал у Андрея Арсеньевича той симпатии, которой пользовался у него Аркадий. Борис внес в их отношения практические ноты – например, о судьбе сценария и сроках запуска фильма. Андрею Арсеньевичу это не очень понравилось. Все, что относилось к его проектам, он хотел решать сам.
После бесплодных усилий добиться от руководства Госкино ясности о дальнейшей работе Тарковский решает уехать в деревню. Да и финансовая ситуация вынуждала: хотя дом в Мясном требовал ремонта, жизнь там была гораздо дешевле.
В конце мая Тарковский снова в Мясном.
Между тем «Зеркало» вышло в прокат в Ленинграде в кинотеатре «Великан». Фильм шел с большим успехом.
Тарковский согласовал с Марком Захаровым постановку «Гамлета»: главного героя будет играть Солоницын, Офелию – Инна Чурикова.