Рождение науки. Аналитическая морфология, классификационная система, научный метод - стр. 20

А в традиции нового знания Возрождения дело выглядит совершенно иначе, привычным нам образом. Просто хочется иметь перед глазами список всех растений Средиземноморья, или Европы, или всего мира. Удобно расположенных, снабжённых правильными названиями… Это совершенно иной подход, нежели то, что могло бы быть в биологии Парацельса.

Биология Парацельса была ближе к старому аристотелевскому познанию – она могла заниматься (при этической санкции: мотив излечить некого человека от данной болезни) различением морфологии каких-то живых существ, но трудно себе представить задачу «списочного» характера. У Аристотеля его система животных нигде не приведена полностью: она в каждом сочинении даётся в необходимом для данной темы аспекте, и лишь позднейшие комментаторы произвели сводку, объединив разные фрагменты системы.

Достаточно ясно, что такие (классификационные, полные) системы, конечно, были бы созданы парацельсианцами (потому что необходимость иметь такие списки всё же существует) – но вот отношение к таким спискам было бы совершенно иным и в любом случае они появились бы позже, поскольку ни в коем случае не были бы первоочередной задачей науки. По-видимому, сначала появлялись бы книги по практической медицине, в которых в связи с необходимостью высказывались бы гипотезы о системе – и лишь потом стали бы появляться сводки на этот счет. В реальной истории науки было иначе – работы по созданию системы живых существ очень рано стали самостоятельными, ушли из-под контроля практической необходимости, стали предметом специальных занятий и особым родом публикаций – вне связи с прочими задачами. Классификация стала как бы фундаментальной наукой, развивающейся независимо от практических приложений, где практики всегда могут отыскать заделы, уже сотворённые теоретиками. Если бы развивалась наука Парацельса, положение систематики было бы совершенно иным.

Итак, в средневековой Европе мы видим следующую картину. Схоластический аристотелизм застыл в самодовольных книжных формах; множество мыслителей восстало против этих шаблонов мысли и была в качестве контркультуры разработана совсем иная система знаний – алхимическая. Впрочем, это лишь этикетка; с некоторых других позиций об этой контркультуре говорят как о неоплатонической или именуют её иным образом. Важно подчеркнуть, что интеллектуальная среда Европы в те века составлена была из деградирующих остатков многих и очень разных систем мысли. Затем, за несколько поколений, и эта «новая алхимическая» (противопоставленная одновременно аристотелизму и старой арабской алхимии) интеллектуальная система износилась. Алхимия представлялась теперь отжившей формой познавательной системы. Теперь из самых разных источников антиалхимических контркультур возникает мода на механицизм. Эти игры интеллектуальных мод, волнами проходящие в истории – что в XV–XVI вв., что сейчас, в XX–XXI вв., очень значительны для современников, поскольку сопротивляться общему способу думать крайне тяжело. Но в иных временных масштабах значение их много меньше – такая волна как приходит, так и уходит, и вновь получают жизненные силы иные, противоположные тенденции.

Сменяющие друг друга парадигмы отношения к разнообразию можно наблюдать в самых разных науках. Если рассмотреть развитие систематики по отдельным ее областям – орнитологической систематики, териологической, герпетологической, энтомологической и т. п., мы найдем сменяющие друг друга волны противоположных тенденций – к видодробительству и объединительству [Любарский 2009], что говорит о разном по степени общности представлении о виде. Если отдельно смотреть на историю таксонов того или иного ранга, мы обнаружим, что такие же волны имеют место и относительно объема родов и объема семейств. Более того, при изучении истории лингвистики такие же по характеру волны можно обнаружить относительно того, с какой позиции изучались языки – с индивидуализирующе-конкретной или абстрактно-обобщающей [Кошелев 2014]. Такие же волны можно обнаружить и в иных областях, например, можно проследить сменяющие друг друга моды на механицизм и холизм. Важно обратить внимание на то, что проходит насквозь, через сменяющиеся эпохи механицизма и холизма, каков общий вектор идейного развития проходит в иной плоскости, чем противоборствующие на поверхности интеллектуальные моды.