Рожаю! Записки сумасшедшей мамочки - стр. 22

Параллельно врачи посоветовали сделать «инсеменацию». Т. е. ввести сперму непосредственно в полость матки, минуя влагалище. На ЭКО (экстракорпоральное оплодотворение) Лана пока не соглашалась. Главным образом потому, что это дорого (более трех тысяч долларов вместе с лекарствами), а вероятность удачного исхода почти такая же, как и при инсеменации, – примерно 30 %.

Всего инсеменаций было три. В июле, в августе и на следующий год – в апреле. Эндометрий по-прежнему не рос, и былое воодушевление таяло на глазах, как весенний снег. В мае Лана собралась лететь в Стамбул – отдохнуть, развеяться. Надежды на то, что последняя инсеменация будет удачной, не было никакой. На четверг были куплены билеты. А накануне, в среду, Лана отправилась на обязательный после инсеменации тест на беременность. И тест... дал ПОЛОЖИТЕЛЬНЫЙ ответ!

Лана не поверила! В это невозможно было поверить! В душе поднялся целый вихрь чувств. Радость, смятение, восторг, испуг и... любовь. Любовь к СВОЕМУ ребенку.

Оглядываясь на пройденный путь, полный сомнений, тревог и разочарований, Лана говорит, что все сделала правильно. «Всем известно: чтобы забеременеть, надо расслабиться. Но чтобы расслабиться, надо смириться. Я не могла себе этого позволить. Смириться – это значит ничего не делать. А я не могла ничего не делать. Я должна была ходить по врачам, сдавать анализы, пить таблетки. Это хоть как-то приближало меня к заветной цели. Сложить лапки – значило похоронить свою мечту».

А мечта сбылась. Ведь если очень захотеть, очень-очень-очень, все обязательно сложится.

Если провести циничный статистический анализ среди моих подруг-коллег-знакомых, кто из них в какие сроки смог забеременеть, то картина получится безрадостной. Счастливиц, кому это удалось сразу (или случайно), ЕДИНИЦЫ. Гораздо больше тех, у кого процесс зачатия прилично растянулся во времени. И кому пришлось изрядно понервничать и побегать по врачам, прежде чем они достигли желаемого. А ведь есть еще и такие, кто желаемого пока так и не достиг.

Тут стоит оговориться. Статистический анализ проводился среди тех, кто задумался о потомстве после 25–28, т. е. к вопросам продолжения рода подошел, как я люблю говорить, осознанно и отнесся более чем серьезно, устроив свою личную жизнь и чего-то достигнув в профессиональном плане. Так уж сложилось, что именно такие барышни окружают меня по жизни. Впрочем, чего тут удивляться: рыбак рыбака видит издалека.

Но у меня есть и другие примеры перед глазами. Скажем, большинство моих одноклассниц. Я, родив первого ребенка в 25 с хвостиком лет, оказалась среди них чуть ли не самой «старородящей». И ни у кого из моих бывших коллег по парте, насколько я знаю, никаких проблем с зачатием не было. Потому что беременели они еще в студенческие времена (или сразу после), что, конечно же, было для многих из них полнейшим сюрпризом. И я им даже немножко завидую: мои малыши еще в детский сад не пошли, а их дети – уже школьники.

Безусловно, здорово быть молодой мамой. Во-первых, у тебя масса сил и энергии, которые с годами предательски куда-то исчезают, ты пышешь здоровьем, как румяный пирожок, и разные хвори пока еще не омрачили твое существование. Во-вторых, относишься ко всему легко, и никакие трудности особо не пугают. Опять же совсем не старые еще бабушка с дедушкой чем смогут – помогут. В-третьих, как говорится, «отстрелялся, и весь день свободен»: у тебя впереди вся жизнь, чтобы строить карьеру, и не надо будет делать в ней паузу, чтобы родить ребенка. А ведь это многих останавливает – когда уже вошел в профессиональную обойму, сознательно выпасть из нее, пусть даже на небольшой промежуток времени, становится невыносимо сложно.