Розенбург. Дар и проклятье - стр. 2
– Ладно, сейчас наберу папу, – вздохнула она и достала свой одиннадцатый iPhone. – Хотелось бы надеяться, что в этой дыре уже провели связь.
– Ты ведешь себя, как избалованная городская стерва, Ева, – весело сказал Тим. Судя по всему, все происходящее он воспринимал, как забавное приключение. Ева, не разделявшая его радужного настроения, наградила брата убийственным взглядом и набрала номер отца. К счастью, после продолжительных гудков отец, наконец, ответил.
– Ева, милая! Я уже начинал беспокоиться, – папин по обыкновению флегматичный голос прозвучал глухо, словно сквозь комок ваты. – Вы уже в Розенбурге? Как там Тим? Вы в порядке?
– Да… Нет. Не в порядке. Здесь просто ужасно! – Еве редко удавалось сдержать свое недовольство. Контраст между ее прежней жизнью и этим провинциальным городком был настолько велик, что она готова была расплакаться. – Серьезно, папа, я совершенно не понимаю, зачем было отправлять нас сюда.
– Ну перестань, дорогая, – отец устало вздохнул, и Ева явственно представила, как он привычным рассеянным жестом потер переносицу. – Мы ведь это уже обсуждали, и ты со мной согласилась. Смена обстановки пойдет вам с братом на пользу. Да и ты не была здесь почти с самого рождения.
– И прекрасно без этого жила! – Ева глубоко вздохнула, стараясь справиться с эмоциями. Она поняла, что, если не возьмет себя в руки, то у нее начнется истерика. – Ладно. Неважно. Просто скажи мне, где твой брат?
– М-м-м… Разве Филипп не встретил вас?! – в голосе отца наконец-то прозвучали хоть какие-то признаки эмоций. – Боже мой, ну я же предупредил его, каким рейсом вы приезжаете. Неужели он забыл?!
Ева устало вздохнула. Кажется, ей снова придется решать все самой.
– Просто отправь мне адрес, ладно? – уныло попросила она. – Я позвоню тебе, как только мы доберемся. Если, разумеется, доберемся.
Ева отключилась и перевела взгляд на брата. И с возмущением увидела, как Тим достал сигарету и уже шарил по карманам спортивной куртки в поисках зажигалки.
– Ты что, с ума сошел?! – воскликнула Ева и выхватила у него сигарету. – Разве я не говорила, что расскажу отцу, если еще раз увижу, что ты куришь?
– Ладно-ладно, мамочка! – раздраженно сказал Тим. – Больше ты этого не увидишь.
Упоминание мамы больно кольнуло Еву. Как он мог так сказать?! Но Тим и так явно пожалел о своих словах, так что она не стала читать ему нотации. Ее охватило желание самой выкурить эту дрянную сигарету, но она сдержалась.
Поведение брата в последний год все больше и больше тревожило ее, и она просто ума не могла приложить, как с ним справляться. Но сейчас у них были проблемы поважнее. Нужно было выбираться отсюда.
К счастью, им улыбнулась удача. Стоило им выйти из здания вокзала, как сквозь серую пелену дождя спасительным ярко-желтым пятном мелькнуло такси. Оно явно знавало лучшие времена, но Ева обрадовалась ему так, словно это был личный лимузин. Ева с Тимом рванулись к нему с рекордной скоростью. Бородатый таксист открыл окно и с неудовольствием посмотрел на чемоданы Евы. Увидев, что они не собираются уходить, он мученически закатил глаза, но все же уместил их в крохотный багажный отсек.
От Евы не укрылось и то, с каким удивлением и любопытством уставился на них таксист, когда они назвали адрес.
Ева с Тимом устроились на заднем сидении, из которого угрожающе торчали пружины, и они наконец тронулись. Ева крепко сжала зубы. Она до сих пор не могла спокойно садиться в машину. Грудь словно сдавило железными тисками, ладони предательски вспотели… Но она поклялась себе, что перестанет быть запуганной девочкой с чувством вины. Она должна преодолеть это и жить дальше. Ради Виктори.